(В первых танковых армиях, сформированных в мае 1942-го года, были введены первоначально должности военных комиссаров).

Взглянув на карту, развернутую на столе, командарм приказал доложить обстановку. Вскоре мой доклад был прерван вопросом:

– Какое у вас образование?

– Год тому назад окончил академию механизации и моторизации, – ответил я. В 1939 году слушал ваши лекции.

– Почему вы всего лишь старший лейтенант?

– Сразу после выпуска назначили младшим преподавателем той же академии, на фронте только второй месяц.

– Начальник академии генерал Ковалев у нас на стажировке в роли моего заместителя. Вот мы ему и наломаем бока за то, что он не заботится о воинских званиях преподавателей.

После такого начала мое волнение прошло и доклад по обстановке на 11 часов прошел нормально.

– Это точно, что сейчас все три танковые бригады не воюют? – спросил командарм.

– На 11 часов – точно. Данные получены от наших офицеров связи в 53-й и 59-й бригадах и из оперотдела штаба корпуса.

В этот момент прибыл и отдал рапорт комбриг, а генерал Лизюков передал по телефону распоряжение о прибытии командования корпуса на наш КП. В ответах на вопросы генерала Лизюкова полковник Шаповалов подтвердил доложенные мною данные обстановки.

– А как настроены люди? – спросил дивизионный комиссар.

– Хотят сражаться, досадуют, что третий день в хвосте боевого порядка корпуса, – доложил комбриг.

Затем он выразил недоумение в связи с отсутствием нашей авиации.

– Да, с авиацией пока плохо, но обещали ее, – ответил командарм.

Около 13 часов прибыли командир корпуса и начальник штаба. Военком полковой комиссар Е.С.Усачев находился еще в одной из бригад.

Понимая неуместность моего присутствия, я попросил разрешения выйти, но генерал Лизюков задержал, сказав, что буду нужен.

Взволнованный и несколько побледневший, Александр Ильич пригласил комкора к карте.

– Товарищ Попов, здесь правильно отображена обстановка?

– Неточно. У нас три с половиной бригады в бою за рекой Голая Снова и лишь половина одной здесь, в Яковлеве, – отметил Алексей Федорович.

– Полковник Калиниченко, разверните рядом вашу карту для того, чтобы сравнить обстановку, – потребовал генерал Лизюков.

Издали взглянул я на карту начальника штаба корпуса и… с облегчением вздохнул.

– На бригадной карте все верно. Недостает только того, что 59-я бригада в 12 часов начала переправу по восстановленному в Хрущеве мосту, да не показано положение 7-го танкового корпуса.

– Итак, за рекой Голая Снова наступает лишь одна 12-я мотострелковая бригада. И вчера воевали полторы бригады, – подытожил командарм. – Откуда же быть успеху? К тому же правый фланг у Ивановки, там его и надо прикрывать, а не резервом в тылу. О тыле – моя забота.

Наступила тягостная пауза, которую прервал генерал Лизюков.

– Вы, генерал Попов, еще вчера доносили, что бросили в бой все силы, подтвердили это в донесении сегодня утром, а воюете одной бригадой. Мои приказы об использовании всех сил корпуса для решения боевой задачи не выполнены. Врали по телефону и письменно, врете и сейчас.

Затем, обращаясь к Туманяну, командарм сказал:

– Гай Лазаревич, предлагаю генерала Попова от должности отстранить.

– Согласен. Вы, товарищ Попов, недисциплинированны, срываете выполнение боевой задачи, – решительно ответил военком.

Приказав полковнику Калиниченко вступить во временное командование до прибытия нового командира корпуса и пожелав бригаде успешных действий, командующий и военком убыли.

В дальнейшем, с конца августа 1942 года и до конца войны А.Ф.Попов командовал танковым и гвардейским танковым корпусами, в августе 1943-го года стал генерал-лейтенантом танковых войск. Из того, что произошло с ним в 11-м танковом корпусе, он, видимо, сделал соответствующие выводы. К сожалению, его рано сразила болезнь: в октябре 1946 года, в возрасте 50-ти лет, он умер.