До весны 1923 г. особых событий в учебной понтонной роте не происходило. Однако вскоре было объявлено, что один из командиров взводов роты должен срочно отправиться в распоряжение начальника инженерных войск Туркестанского фронта. Поскольку А. Прошляков был моложе остальных и не связан семьёй, он сам изъявил желание поехать. Наконец-то осуществлялось его давнишнее желание попасть в действующую армию.

Прибыв в Ташкент, А. Прошляков явился в штаб Туркестанского фронта к начальнику инженерных войск Рустейко и получил назначение на должность командира взвода школы в 4-й Отдельный понтонный батальон, который располагался в Чарджоу.

Как вспоминал сам А. Прошляков, для него это было лёгким делом, понтонное дело было его стихией.[11]

Первые занятия посетил сам командир батальона Коняев и, увидев, что А. Прошляков умело проводит занятия, сопровождая наставления конкретными практическими заданиями, отлично знает понтонное дело, перестал их посещать, доверив это дело молодому командиру.

Вскоре А. Прошлякова назначили командиром 2-й роты. В начале августа 1923 г. батальону была поставлена задача – принять от сапёрной роты строительство моста через каньон реки Пяндж на дороге Шерабад – Дербент. Принять работы от сапёрной роты послали А. Прошлякова с отделением понтонёров 2-й роты.

По прибытии на место выяснилось, что проекта моста пока нет, да и сапёрного подразделения там уже не было. Таким образом, А. Прошляков со своими людьми стал рабочей силой по заготовке лесоматериалов. К счастью, они захватили с собой продольную пилу, что позволило немедленно приступить к заготовке брусьев и настилочных досок. Пришлось провести изыскательские и проектные работы. В конце концов, мост был построен, а молодой ротный проявил себя, как, умелый организатор различных видов военно-инженерных работ. Осенью 1924 года А. Прошляков был назначен начальником школы батальона.

Хочется сказать также и о том, что инженерным частям и подразделениям в те годы приходилось непосредственно участвовать в боевых действиях против интервентов и белогвардейцев во взаимодействии с пехотой, кавалерией и артиллерией, что вызывалось тяжёлой обстановкой на том или ином участках фронта. В Центральной Азии вторая половина 20-х годов была беспокойной, социалистическое строительство осложнялось борьбой с басмачеством.

Командир саперной роты А.И. Прошляков, середина 1920-х годов

Большая группа инженерных частей и подразделений, а также воинов инженерных войск за участие в борьбе с басмачеством, за успехи в боевой подготовке и восстановлении народного хозяйства была награждена орденами, личным именным оружием и ценными подарками.

Так, постановлением Президиума ВЦИК СССР от 13 июля 1927 г. за отличие в бою против басмачей 12 сентября 1925 г. в районе крепости Якши-Кельды награждены орденом Красного Знамени командир отдельного сапёрного полуэскадрона 8-й Туркестанской кавалерийской бригады Б.И. Ветцель, помощник командира взвода этого же эскадрона Н.М. Григоренко, командир отделения И.Р. Вегнер, красноармейцы Я.А. Стукалов, П.И. Приходько, И.Д. Слащинин, Т.С. Матвеенко, Г.М. Жаринов, К.К. Савотеев, Д.Н. Кофаков.[12]

В августе 1925 г. А. Прошлякову разрешили обучение в Московском инженерном училище. Там он был зачислен в группу курсантов-командиров на первый курс. Учёба началась с азов, как для первокурсников из рядовых и гражданской молодёжи. Это его не устраивало. Прошляков просил командование изменить программу или перевести его на выпускной курс. Начальник училища приказал отчислить его из училища по собственному желанию с направлением в свою часть. Пробыв в Московском инженерном училище четыре месяца, он вернулся в свой 4-й Отдельный понтонный батальон на Туркестанский фронт.