В миг рождения этой мысли послышались возгласы удивления.

Переход через вневременные врата завершился, и телесные ощущения вернулись. А с ними дрожь.

Вдох.

Тело кажется новым. А может, это другое тело? Милена посмотрела на руки: её ли это руки? Не разглядеть: сумрак…

Она посмотрела по сторонам. Слабый рассеянный свет после нескольких секунд полного его отсутствия был достаточным для того, чтобы исследовать пространство небольшого помещения. Стены и свод представляли сплошь пересекавшиеся плоскости многогранника – ровные, как у обработанного ювелиром камня. Обернувшись, Милена увидела: вместо одной из граней помещения зияет пустота.

– Ребята… где мы?

Виктор стоял рядом и, всё еще тяжело дыша после драки, осторожно ощупывал стену.

– Хотел бы я сам знать… – глухо пробормотал он.

– Мы в склепе, – сказал Макс. Он подошел к Лане: – Ну что?

Та пожала плечами и обернулась:

– У тебя была кровь… здесь, на плече…

Макс пошевелил плечом, сбросил куртку и расстегнул рубаху.

– Ну? Глянь-ка, что там…

– Слишком темно… – сказала Лана. – Встань ближе к свету.

Макс прошёл в ту часть помещения, где было светлее, Лана последовала за ним.

– Ни следа…

Милена поняла: скипетр по-прежнему у нее в руках. Камень поблескивал даже в полумраке.

– Всё это сон, – потрясённо сказала Лана. – Или смерть.

– Нет, не смерть, – сказал Виктор.

– Смотрите на эту стену, – сказал Макс.

Виктор с Миленой подошли к нему. Стена была ярче, она источала свет, Стало, а остальные грани его только отражали.

Виктор протянул руку, чтобы коснуться светящейся грани, но рука без сопротивления ушла в стену. От неожиданности он резко выдернул руку обратно.

– Если это не смерть и не сон, то это гипноз, – прошептала Милена.

– Массовый, – добавил Макс.

– Или виртуалка, – сказала Лана. Она отступила назад и с разгону бросилась в стену. Макс не успел её схватить: Лана исчезла.

В эту же минуту послышался далёкий протяжный гул. Все обернулись. В тёмном проёме медленно проявлялись фигуры калайцев.

– Проклятые липучки! – Макс приготовился к драке.

Виктор остановил:

– Не спеши. Мы в чужом мире. Никто не знает, какие тут законы. Лучше уйдем до того, как они нас увидят! Пусть поищут выход.

Очертания калайцев становились всё чётче. Уже виден застывший ужас и гнев на лицах.

Макс протянул руки и шагнул в стену. За ним последовали Милена и Виктор.

Милену обдало холодом, а в следующий миг она оказалась в просторном светлом коридоре.

Тут стояла Лана, вид у неё был растерянный и одновременно воинственный.

– Те люди… они уже там, – сказала Милена.

– Никак не прийду в себя, – зло отозвалась Лана. – Вон выход! – она указала в конец коридора.

– Ладно, пошли! – сказал Виктор.

Он толкнул ворота и на миг все зажмурились от яркого света.

Был день. Несмотря на то, что ещё полчаса назад на небе в Беару загорались первые звёзды.

Компаньоны стояли на пустынной площади, ошарашено глядя на мир, в котором оказались.

Поверхность под ногами была вымощена плитами. Руины храмовых построек, окружающие площадь, были повсюду пронизаны толстыми лианами, и это напомнило Милене Юрзан. Но больше всего поражало буйство красок.

Архитектура носила явно калахайский характер: преобладали трапециевидные формы. Расширенные книзу стены, гигантские многоугольные блоки, циклопическая кладка, часть усечённой пирамиды с двумя пристроенными башнями, часть разрушенной лестницы, ведущей неизвестно куда, остатки колоннады – всё из пористого розового, синего и лилово-серебристого камня.

– Тебе это что-то напоминает? – Виктор указал на пирамиду двадцатиметровой высоты.

– Святилище, – сказала Милена. – Или погребальное сооружение… Похоже на развалины Кускана. Но какое здесь всё… иное. Меня всю трясёт…