Он провел пальцем по нежно-розовой полоске шрама.

– Когда приходил ваш двойник, на какой-то миг я поверил, что вам, вернее, вашему сознанию, действительно удалось фантастическим образом материализоваться и явиться в реальность. Но потом я понял. Это был ваш брат-близнец! Ониникого не привёл, ведь он знает: у меня всё чисто. Верно?

Стоп!!! – Беззвучный крик едва не разорвал черепную коробку. На несколько секунд Вадим оглох.

Это же нелепый сон. Пока шёл по каналу, не сходил с ума из-за потери памяти. Ты знал, что ты – кашатер, твой дом – чёртов Кантарат, где сидят одни бюрократы. И это всё, что ты должен был знать? Или нет, не всё. Вот ещё что: эти самые бюрократы – основная сила, правящая миром. Вот так. А сам ты отправлен куда-то вглубь вселенной для выполнения миссии, которая этим бюрократам не по плечу. Кажется, о своём задании ты тогда проболтался тому странному существу… персолипу. Но суть этого рассказа уже за пределами участка, освещённого памятью. И похоже то, что персолип тебе ответил, теперь даёт какие-то подсказки.

Шагая по лабиринту, ты был спокоен. Ты был уверен в своей состоятельности. Временные проблемы с памятью ты объяснял издержками перехода из состояния в состояние.

Состояние! Это слово рождал разум. Похоже, у тебя был опыт побывать в разных состояниях и мог по желанию переходить из одного в другое.

Чутье подсказывало: надо идти вперед. Направление не важно. Дорога сама покажет.

И куда тебя закинуло на этот раз?

Вадим с трудом повернул голову. Тумбочка, за ней пустая кровать. У двери вешалка. Справа шкаф. Большой шкаф, за ним можно спрятаться.

Доктор проследиол за взглядом Вадима.

– Именно там он и устроился.

Доктор опять потрогал свой шрам.

– Вы были в коме, – повторил он. – Правда, несколько раз ЭЭГ регистрировала слабые колебания. Полагаю, это и были ваши телепатические сеансы. Они тоже тут. – Он похлопал по карману. – Вам удалось связаться с вашим братом и даже растолковать ему ситуацию. Феноменально! Что ж, обоим ставлю пятерку. Признаться, когда я увидел близнеца, то в первую секунду оторопел. Я подумал, что подтвердились мои самые дерзкие фантазии. Я даже собирался вступить в переговоры с вашим братом. Но внезапно он повел себя агрессивно. Оно и понятно. У вас с ним одни и те же гены.

Доктор злобно ухмыльнулся.

– Ну, и чего ваш брат добился? Слегка оцарапал меня, сломал дверной замок в палате одной из пациенток и в завершение вломился в мой кабинет. Создал на письменном столе беспорядок. А затем выбил решетку и удрал. Как, по-вашему, что он искал? По-моему, он повёл себя крайне глупо, Вадим Борисович. Ведь я… – Он на секунду задумался, подыскивая слова. – Ведь я чист! А вот ваш брат нарушитель. М-да… Ума не приложу, зачем понадобилось ломать дверь в женском отделении. Эта девушка, Костандова… она неконтактна, у нее абсолютный аутизм. Ну, да ладно. Натворил он, расплачиваться вам. Брат отвечает за брата.

Последние слова он весьма немузыкально пропел, и взгляд его стал задумчив. Доктор пошарил по боковым карманам, встал, полез в карманы брюк.

– Так. Сейчас вернусь, – сказал он сухо. – Проведем кое-какие опыты, ответите на вопросы, а затем… В общем, нам обоим удобнее, когда вы находитесь в состоянии медикаментозного гипноза.

Доктор развернулся и вышел.

Костандова!

Что-то кольнуло в груди и отступило.

Вадим попытался оторвать голову от подушки и обнаружил, что у него это получается. Он пошевелил ногами. Ноги были как чужие, слушались плохо.

Вадим подвигал пальцами рук, попытался упереться локтями.

Любые действия давались с большим трудом. Сердце колотилось, словно он только что таскал тяжести.