Катя оживилась. Чемодан открыли без труда – ключи профессор оставил на столике под зеркалом. Чемодан был просто набит разными диковинными вещами. Сверху лежал запакованный сверток, и когда нетерпеливая Катерина развернула его, то оказалось, что там кости. Кости напоминали человеческие, были очень белые и хорошо сохранившиеся.

– Вот это, кажется, рука… – протянула Ирина, – а вот это ребра… Интересно, зачем они профессору? Ну да ладно, он сам разберется.

– Кстати, – проговорила Катя, задумчиво разглядывая загадочные кости, – что ты такое говорила следователю про какую-то собаку? С чего ты взяла, что у него есть бассет?

– Ну как же, – Ирина усмехнулась. – Он ведь изображает комиссара Коломбо, а у того был замечательный бассет, так что я считала, что Килькин себе тоже завел такого же пса!

Катя пожала плечами и снова склонилась над чемоданом.

Далее из него были извлечены по очереди: два широких ножа с костяными рукоятками, красивый нагрудник из разноцветных кусочков кожи неизвестного животного, осколок каменной плиты с сохранившимися письменами, две статуэтки черного дерева, изображающие мужчину и женщину, плеть из буйволовой кожи и резная шкатулка, инкрустированная перламутром.

Завидев каждый предмет, Катерина радостно вскрикивала, что это Валек привез для нее подарок, но каждый раз ее поджидало разочарование. При виде шкатулки она гордо поглядела на Ирину и сказала, что уж это-то точно для нее, но когда шкатулку открыли, она оказалась заполненной каким-то подозрительным бурым порошком, который так вонял, что Ирина тут же зажала нос рукой, но все равно глаза слезились и хотелось чихать без перерыва. Катя поскорее захлопнула шкатулку и совсем расстроилась.

Ирина пожала плечами и склонилась над чемоданом. Были там несколько толстых тетрадей с записями и рабочими дневниками, в самом углу притулился пакет с грязным бельем. Еще было кое-что, завернутое во французскую газету. Катя нехотя развернула это что-то, она не ждала уже никаких подарков. И оказалась права, потому что в газете оказалась завернута огромная челюсть. Подруги удивленно переглянулись. Катька машинально примерила челюсть к себе.

– У человека не может быть такой огромной челюсти, – поняла Ирина. – Интересно, где твой профессор ее взял?

– Ай, да какая разница, – Катя махнула рукой и выронила челюсть на пол. Она наклонилась поднять, и челюсть вдруг, как живая, щелкнула зубами и чуть не укусила ее за палец.

– Да оставь ты ее в покое! – раздраженно крикнула Ирина.

Катя с большой осторожностью запихнула челюсть обратно в чемодан. Ирина пошарила в боковом кармашке и вытащила тоненькую папочку с документами. Какая-то бумага с гербовой печатью на совершенно непонятном языке, рядом приложен французский перевод. И куча билетов на самолет, по которым можно было изучать географию. Профессор из столицы африканского государства летел на перекладных. Последний рейс был «Марсель – Санкт-Петербург».

– И что характерно, таких билетов тут два, – заметила Ирина, – на одном написано «Кряквин», а на другом… фамилия-то женская…

Катя вырвала из ее рук билет, чуть не разорвав его пополам.

– Что это такое? Тот же рейс, то же время, прибытие позавчера, то есть они летели одним рейсом? Мой Валек и какая-то…

– Нурмуралиева Забейда, – с удивившим саму себя злорадством сказала Ирина и добавила строго: – Только не вздумай падать в обморок!

– С чего это вдруг? – возмутилась Катерина. – Не дождутся они все!

Ирина поглядела на подругу с опаской – а ну как это истерика, и сейчас Катька упадет на пол и забьется в припадке? Но нет, глядит сердито, щеки пылают, глаза сверкают, настроена по-боевому.