Иви озадаченно поднесла бокал к губам. Она уже несколько раз давала себе слово ничему тут не удивляться, но краски историй все сгущались. Из-за этого становилось не по себе.

– Просим прощения за прерванную беседу, – к девушкам приблизились два молодых человека. Один из них был одет во фрак, который всем своим видом кричал о его дороговизне, а второй – в форму, отдаленно напоминающую Иви французский военный мундир.

– Как только вы вошли в залу, я не могу оторвать глаз от вашей блистательной красоты, – обратился юноша во фраке к Иви. И та могла поклясться, что если бы она не помнила о том, что нужно держать лицо, брови обязательно полезли бы куда-то к потолку.

– Могу я любоваться на вас в следующей мазурке? – продолжил свою витиеватую речь молодой человек.

Иви потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что таким образом ее только что пригласили на танец.

– О, – она моргнула, словно это помогло бы собрать мысли воедино. – А могу я узнать, с кем имею честь танцевать?

Юноша во фраке оглянулся на своего спутника.

– Перед вами Киприан Модестан, дофин Алхеи, – поспешно выпалил тот и вытянулся по струнке.

Иви нахмурилась, даже не пытаясь удержать в голове сложное имя, а уж тем более – титул нового знакомого.

– Я прошу прощения, м-м-м… пан, но в мазурке вам удастся лишь разочароваться.

– Что ж, если танцы вам не по вкусу, может, составите мне компанию на чашечку кофе?

– Благодарю. Но поговаривают, кофе на ночь – вредно.

Чужая душа, кажется, только что хлопнулась в обморок.

Рядом Кая недвусмысленно громко сложила веер. Девушки в недоумении уставились друг на друга: Иви не понимала, для чего к ней пристал противный дофин в перчатках, белоснежных настолько, что глаза кололо от этой белизны, а Кая не могла взять в толк, почему бестолковая подруга так настойчиво отвергает подарок судьбы.

Дофин переглянулся со своим провожатым, нервно отсалютовал девушкам и удалился неуверенной походкой, оставив после себя привкус едкого парфюма на языке.

– Почему ты не приняла приглашение? – Андервуд шлепнула Иви веером по плечу. – Ты настолько не уважаешь двор и возможность принести честь в свою семью?

– Нет, – Эвелин возмущенно повернулась к Кае, но тут же приложила палец к губам. – Хотя подожди… Да. Да, именно настолько.

Не найдя вразумительного ответа, Кая ладным движением раскрыла веер и удалилась, словно боясь попасть под дурное влияние своей соседки.

*****

Следующий месяц пролетел незаметно. До выпуска оставались чуть больше двух недель, и в честь этого в академии устраивались гадания. Как положено – на суженого-ряженого. Всем хотелось привлечь внимание какого-нибудь аристократа на выпуске.

Педагоги академии об этом обычае или не знали, или смотрели сквозь пальцы, позволяя девушкам отвлечься от рутины.

Гадала институткам травница, прозванная панной Калиной. Жила она на территории академии в деревянном домике для слуг. И, несмотря на то, что в Сен-Рур служил первоклассный медикус, профессионал в средневековых условиях Штагара, многие с охотой обращались к Калине за травами от головной боли или за мазью от ожогов и ссадин. Говорили, что она даже переломы заговаривала так, что они срастались быстрее.

И теперь, под покровом ночи, прикрывая свечи ладошками от ветра, девушки бежали к домику травницы, хихикая и подталкивая друг друга. Иви ни в гадания, ни в заговоры особо не верила, но атмосфера манила своей загадочностью даже самого отъявленного циника.

– Панночка Калиночка, вот и мы! – девушки гурьбой ввалились в тесную горницу.

Иви нашла взглядом хозяйку. Она ожидала увидеть сгорбленную годами старушку, но узрела молоденькую девчонку, вряд ли старше ее самой. Черные пушистые косы гадалки были перепутаны серебряными нитками, к опояску прикреплены стеклянные и глиняные резные бусины. Несмотря на то, что одета была Калина как обычная девушка Штагара, в ее лице угадывалась черты каких-то других (“неевропейских”, – решила про себя Иви) народов.