– А тебе, Георгий, имя – по крещению?

– Нет, я еще не крещен, – ответил я.

– Хорошо, ладно.

Поезд тронулся. Множество фраз, что довелось услышать за эти дни от разных людей, весь пафос, непонимание и безразличие – все это отпускаю сейчас и сосредотачиваюсь на словах поддержки и благословении близких. В Красноярске меня ждут трое прекрасных людей, они также дороги мне, как и моя семья. Все трое – особенные и уникальные, с каждым из них я познакомился при разных обстоятельствах; и как же здорово, что скоро я смогу их увидеть! Всех их очень люблю и до глубины души благодарен им за эту встречу. С Мишей и Юлей виделись в мае, сейчас эти встречи кажутся такими далекими! Коля приезжал в Томск пять дней назад, но, несмотря на это, тоскую по нему очень и очень сильно. Как же я благодарен за их чистые, светлые глаза, за то, что они рядом!

В поезде все спокойно: сон очень сладкий, а на продолжительных станциях стараюсь выходить на улицу, чтобы сделать зарядку и размять тело после долгого сна. Еще мы читаем, смотрим кино. Становимся ближе. Теперь мы – семья, и не важно, что будет в сложных ситуациях. Мы в ответе друг за друга.

Ночью отказался открыть мужику бутылку с алкоголем. Моим принципам это противоречит. Правильно ли я поступил? Завтра поговорю об этом с Иоанном.

Январь 2014, Нерюнгри

Пишу уже задним числом 28 января из Нерюнгри. Хочется еще немного рассказать о поездке в поезде. Жизнь под стук колес протекает плавно, очень много времени для отдыха и сна, но под конец поездки сон уже не в радость. Очень душно и тесно, но меня радует такая социальная среда: кажется, что находишься в общежитии. Мы знакомимся, узнаем друг друга, общаемся. Интересно развиваются отношения между пассажирами вагона. В подобных условиях искусственной изоляции изначально у нас сложились слегка натянутые отношения с проводницей Любовью; но некоторое время спустя все изменилось: появились уважение, дружба и понимание. На прощанье мы даже обнялись. Я вручил ей книгу «Несвятые святые», которую мне дала в дорогу Татьяна. Проводница только нашему купе желала доброй трапезы. Ко мне и вообще выказывала особую заботу и внимание, и мне стыдно вспоминать, как ранее я чуть было не ответил ей грубостью на замечание, что не закрыл пару раз двери. Чуть было не ответил ей упреком на упрек, но вовремя вспомнил, что отвечать нужно только Любовью. Ведь так учит нас Бог. А потом она просто отошла. У меня сохранились самые светлые воспоминания об этой проводнице, которая годится нам в мамы! Еще переживаю о том, что из-за своей стеснительности так и не подарил карандаши Гуле, киргизской девочке лет пяти. Корю себя за эти социальные слабости. Европеизация превращает нас в индивидуалистов. Вспоминаю искреннюю радость в их раскосых азиатских глазах, их улыбки, которыми провожали нас при высадке из поезда и прощании, из-за этого вновь понимаю свою ментальную ущербность, замкнутость. Чаще всего буду вспоминать глаза Гули и ее улыбку. Иоанн тогда сказал мне: «Тебе нужно написать книгу «Как привлечь к себе внимание. 1001 способ». Мне было очень приятно услышать такую шутку от друга. Но я никогда не задаюсь целью привлекать к себе внимание, я просто делаю что-то, что мне приятно: вплетаю в волосы ленточки, хожу босиком по поезду (а также на встречах в аудиториях), сплю без одеяла и простыни. Мне действительно так удобнее и проще. Может, из-за этого мы как-то по-особенному срод-нились в поезде. Все-все. Я лучше узнал Кшиштофа, он стал мне очень близким человеком, таким, будто я знаю его уже давным-давно.

Утром в Иркутске состоялась встреча с Катей. Признаться, я был удивлен тому, что она пришла. А до этого в районе 2—3 часов ночи я вышел из поезда, чтобы сделать зарядку, и увидел идущих людей, бродяг, больше напоминающих «тени жизни». Я подошел к ним и спросил: «Хотите есть?» После чего, не дожидаясь ответа, помчался в поезд собирать еду. С собой у нас имелся запас продуктов, принесенных Колей из храма, и другая пища, то есть съестного было в избытке. Помнится, при этом благодарил Бога за то, что дал возможность поделиться пищей с нуждающимися. И все же в какой-то момент меня посетило сомнение: отдать имеющуюся у нас еду или оставить ее себе, ведь нам предстоял тяжелый путь. Ответ пришел моментально: «Не пища нам даст сил в дороге, не она спасет нас». После внутренних колебаний я сложил большую часть еды в пакеты и вынес этим несчастным. И позже радовался не тому факту, что помог людям, а осознанию, что Господь проявил себя и позволил нам быть Его «орудием». Ведь как раз накануне наша группа обсуждала наличие излишков еды. Славься, Боже!