***

Олег притащил откуда-то несколько надувных матрасов и раскидал их вокруг мангала. Друзья беззаботно валялись на этих лежбищах, подставив разогретые тела ослепительно-яркому солнцу, которое было в этот час в зените. Хозяин не спеша переворачивал шампура, смотря одним глазом на тусклые при свете солнца уголья, а другим – в книгу, которую он держал левой рукой. По небольшому, просто и гармонично скомпонованному садику с большими пушистыми яблонями и старыми деревянными качелями плыл приятный запах жирного мяса, жаренного на «живом» огне.

Дом Олега – крепкий деревянный домик с двумя комнатами и летней кухней, примыкающей к бревенчатой стене, целиком принадлежал ему. Купил он его сравнительно недавно – они тогда второй курс только заканчивали, – а уже столько изменений в него внёс, превратив заброшенную дачную хибару в уютный дом. Родителей у Олега не было, а что с ними случилось, и были ли они когда-нибудь вообще, – он предпочитал не распространяться, а интересоваться никто не осмеливался, даже преподаватели в институте: если на младших курсах и заходила об этом речь, Олег неожиданно грубо уводил разговор в сторону.

Когда шашлыки были готовы, Олег куда-то неожиданно смылся и остался без похвалы. Зная характер своего друга, ребята решили приступить к еде без него. Весь их утренний завтрак располагался прямо на траве, на расстеленной небольшой скатерти, и друзья стали подтаскивать маты ближе.

– Прям воскресный пикник, – тихо сказала Эля. – И, главное, так тихо, спокойно. Не то что у нас. Классно.

– Угу. То ли ещё будет, – как-то чересчур угрюмо отозвался её брат

– А что будет?

– Вечер. Ночь…

– И House! Pumping! Elektro!2 – громко объявил Дамир, при этом Ксения дала ему лёгкого подзатыльника и сказала, чтобы не орал на ухо.

В это время появился Олег, так же неожиданно как исчез, и присел рядом с ребятами.

– А у тебя яхта твоя цела ещё, – спросил у Олега Максим.

Тот посмотрел на него задумчиво, затем опять вскочил на ноги и, пробормотав что-то неопределённое, умчался в направлении дома, причём настолько быстро, что его даже не успели окликнуть.

– А что за яхта? – удивлённо спросила Эля.

– Да, – с усмешкой сказал Дамир. – Не яхта это, так… Килевую лодку он под парус поставил и катается по своей речке. Неплохо, кстати получилось. Мы на ней, помнится, в прошлый год давали джазу.

– Это когда ты пьяный чуть за борт не вывалился? – засмеялся Максим

– Когда такое было? – недоверчиво и зло спросил Дамир.

– Я откуда знаю, – когда? Ксюнь, когда это было?

Они, шутя и смеясь дурашливо друг над другом, ещё поспорили немного, а когда смех утих Эля негромко сказала, оглядываясь вокруг:

– Он ведь всё своими руками делает. Где такому учат…

– Жизнь научит, – сказал жёстко Дамир, знавший всё-таки пару строк из биографии Олега. – Родителей когда нету, как не своими руками?

***

Первые воспоминания Олега были связаны с голодом. Постоянно приходилось искать себе пропитание, собирать объедки, ну и так далее. Он не мог сказать что там было очень уж плохо, или злобы было больше чем где-либо, а может просто и не помнил – маленький ведь был. Времена были тогда тяжёлые для всех, и если воспитатели выплёскивали свой негатив на детей, то это вряд ли означало, что они были злы по сути, скорее нервы не выдерживали терпеть нищенскую зарплату, плохую, нервную работу и полное отсутствие уверенности в завтрашнем дне. Но ведь воспитали, не оставили же, не смотря ни на что, вложили какую-то искру на ранней стадии становления детского самосознания. И Олег вполне благодарен был им, понимая, что попадись ему в те далёкие времена люди несколько другого характера, то не учиться бы ему сейчас на пятом курсе «института экономики и права», а, может быть, петь хриплым голосом блатные песни, сидя на нарах и считать дни до окончания очередного срока…