– Но как же они живут без мужчин? – удивился Исмен.

– Хорошо живут, – уверенно махнул рукой старик. – Вот, спутников твоих заманили, значит – к осени будет прибавление.

– А если родятся мальчики?

– Мальчиков они отдают нашим женщинам. Сын у меня, – понизил голос хозяин, хотя кроме них двоих никто не услышал бы разговор. – Сын у меня старший от албаны. Прискакала ночью на коне и отдала супруге. Вот – вырастили: крепкий, умный – на радость старикам.

Утром Исмен поднялся с рассветом и повел коней к реке. До чего чудесное утро в горах. Склоны, обращенные к востоку, вспыхивают, озаряемые ранним оранжевым солнцем, а западные еще спят в глубокой синей тени. Резко очерчиваются скалы и расщелины. В низинах тает розовая легкая дымка. Кудрявые облачка задержались, отдыхая на белой снежной вершине. Воздух влажный, холодный, так и обжигает грудь, но дышится легко.

Исмен обогнул скалу. Впереди звонко журчала река. Промелькнула стайка юрких птиц. Рыжие белки сердито цокали, быстро взбираясь по стволу высоченной пихты.

– Стой! – раздалось сзади. – Ты куда направился?

Исмен обернулся. На дороге никого не увидел. Поднял глаза вверх. На уступе скалы стояла юная албана примерно его возраста. Одежда из коричневой мягкой кожи почти сливалась с песчаником. Боевой широкий пояс отсутствовал; талию стягивала изящная матерчатая лента с узором. Справа короткий тонкий акинак на перевязи через плечо. Албана и сама была тонкая, совсем не похожая на своих толстобедрых соплеменниц. Исмен подметил, что все на ней как-то аккуратно, изящно. Кожаные анаксириды с ровными швами обтягивали стройные, еще худые девичьи бедра. Голенища узких сапожек с острыми носами поднимались до самых колен. Впереди шла аккуратная шнуровка из красной бечевы. Просторная удобная одежда расшита магическими узорами. Рукава на запястьях удерживали широкие медные браслеты. Лицо не круглое и не скуластое, как у большинства албан. Слегка вытянутый нежный овал с розовыми щечками и острым подбородком, нос правильный, прямой. Глаза большие, темно-карие, смотрели внимательно и строго. Брови изогнуты тонкими дугами. Две черные косы свисали спереди ниже пояса. Концы выкрашены охрой. Третья – за спиной. Но, несмотря на видимую хрупкость, в ней чувствовалась сила.

С грацией рыси албана быстрыми шуршащими шажками подошла к краю скалы и спрыгнула вниз. Исмен даже сделал невольное движение вперед, чтобы поддержать. Уступ высокий, примерно в два человеческих роста. Но девушка легко приземлилась, слегка сгруппировав тело. Тут же распрямилась.

– Куда идешь? – повторила она строго.

– Коней решил искупать, – ответил Исмен, с интересом разглядывая албану. Никогда не видел девчонку в мужской одежде. Сестры обычно носили длинные грубые рубахи до самых пят. Поверх надевали безрукавки из овчины.

– Кто тебе разрешил? – продолжала допрос албана.

– А кто мне может запретить? – пожал он плечами.

– Я!

Она подошла к нему вплотную. Девушка оказалась чуть ниже ростом, худая, но не тощая.

– Запрещай, – просто ответил Исмен. – Только, вряд ли я послушаюсь. И чего ты ко мне пристала?

Юная албана еще больше изогнула тонкие брови и рассержено воскликнула:

– А вдруг ты решил удрать. Ты же из этих, из гостей.

– Удрать? – не понял Исмен. – Без чепраков, без оружия, без дорожной поклажи…

– Верно, – смутилась албана. – А почему не приказал гаргареям искупать коней? Почему сам пошел?

– Зачем зря людей беспокоить? Я справлюсь, – не понял Исмен. – У них своя работа есть.

– А если коней твоих зверь напугает, ты сможешь удержать всех четырех?

– Я не один. У меня помощник есть, – указал Исмен на Репейника, который в это время метил все ближайшие бугорки и камни, с важностью задирая заднюю ногу.