Кальбар предпочел не вспоминать, что никчемный оборванец-волчонок оказался, во-первых, аргшетроном, а во-вторых, сейчас это конунг сильного, хоть и немногочисленного, народа.

Хоть мир с ног на голову переверни – Айду Кальбара полюбить даже не пыталась. Ей было хорошо и так. В минуты раздражения Кальбар думал, что эта холодная и надменная женщина вообще никого не способна любить – ей может быть удобно чье-то общество, ей может кто-то нравиться или не нравиться – но любить? Разве что только себя. «Ведьма», – с неожиданной ненавистью подумал он. Слово это словно по своей воле родилось в его мыслях – так, что Кальбар вздрогнул он неожиданности. Первый министр снова одернул себя. Надо думать, что могло бы заставить изменить Айду свои взгляды на ситуацию, а не беситься попусту. Надо думать… время еще пока есть.

Закончив текущие дела, Кальбар отправился к себе – следовало привести мысли в порядок.

Правда, по пути до личных покоев его успели неоднократно изловить – но длительного личного участия ни в чем от Первого Министра не требовалось. Впрочем, Кальбару его частая востребованность другими членами Совета не досаждала – в конце концов, он сам именно этого и хотел всегда. Ну а поговорить с господами О'Лирри и О'Грэнн, что в числе прочих пожелали его общества, было даже приятно. В отличие от заносчивой горной знати, их аналог с восточногаэльских равнин казался ему куда как более приятной компанией. Тем более – на этих двоих сам Кальбар рассчитывал, как на ближайших соратников. К слову – взаимно. Талврин О'Грэнн, энергичный и деятельный, изрядно высоко ценил Кальбара, а молодой, и оттого несколько нерешительный Марх О'Лирри видел в них обоих поддержку и надежных союзников, если не сказать – более опытных товарищей и друзей.

Марх выглядел чем-то обеспокоенным, и, внимательно взглянув и на Кальбара, Талврин наконец выдал:

– Что-то неудачный день. Что ни лицо, которое я рад видеть – то печать заботы. Что приключилось, господин министр?

– Текущие дела, – развел Кальбар руками, чуть улыбнувшись. – Сами знаете, покой сейчас только во сне навещает, да и то…

– Верно, – кивнул Марх. Молодой лорд-равнинник, казалось, не спал кряду несколько ночей.

– Ну а у вас, дорогой друг, что приключилось? – Кальбар это заметил тоже.

– Да все то же, – вздохнул тот. – Зима уже, считай, закончилась, а Гончие с южных предгорий словно и не думают убираться восвояси. Я же говорил – расплодится тварей с этим самым возросшим почитанием Зора! Ну да всем что – это наши земли прямо под носом у зверья окажутся! Накануне вот снова… терпеть не могу оборотней. Житья никакого нету просто.

– А что, моим советом вы все еще не воспользовались? – уточнил Кальбар, удивленно вскинув брови.

– Воспользовался, как же. Правда, долго пришлось искать, кто бы взялся за такой заказ – пришлось триста раз объяснить, кто я и зачем оно мне нужно! Вы только подумайте, этот старик-алхимик мне еще попенял, что подсунуть наживку, чтобы потом легче было расправиться, хищникам, планомерно уничтожающим мою лучшую скотину, это-де недостойно! – Марх страдальчески поморщился, припоминаю подозрительно-брюзгливое лицо алхимика и его «послушайте, я не хочу потерять свой единственный хлеб! Чем сиятельного не устраивает обычный вариант? Зачем усиливать магией?»

– А ты что? – оживился Талврин. Его, казалось, неудачи молодого друга трогали, как свои собственные.

– Ну что? Сказал, что эти твари у меня уже в трех поместьях скот погрызли, я не собираюсь тратить сотни тысяч корон на найм дополнительной охраны с серебром. Тем более что – и с серебром к твари надо подойти на расстояние удара оружием. А кто ж подпустит?