– Твое Величество, – лорд Эохайн усмехнулся, успокаивающе похлопав принцессу ладонью по предплечью. – Мне тоже кажется, что ты слегка, э-э-э, погорячился. Никого из горных не женишь насильно, это совершенно дурная затея! И будто ты сам забыл, каким ты был лет этак пятьдесят назад!

– Я не собирался никого насильно никуда тащить, – буркнул король.

– А мне, папа, показалось совершенно иначе!

– Ты даже не дослушала, Айду! Ну как не стыдно! – лорд Мааркан снова начал раздражаться – Как девчонка строптивая! Ну что за дочерей мне боги послали?

– Отличных дочерей, – лорд Эохайн пожал плечами. – Наследник и должен быть таким – своя голова на плечах, сила духа, решительность… чем ты недоволен, король Леон? Я на твоем месте рад был бы, обе они совершенно замечательные будущие королевы. К слову, твоя дочь права – ты и сам еще… рано, в общем, поднял эту тему. Не сетуй попусту, и Айду, и Кира – совершенно замечательные дети, надеюсь, мои младшие вырастут такими же решительными и не лезущими за словом в карман… хотя они за словом-то и сейчас не особо куда-то лезут! – лорд-советник улыбнулся.

Король вынужденно ответил на улыбку, вздохнул.

– Ладно… боги с вами. Айду, может, хотя бы перед первым министром извинишься?

Кальбар тихо шепнул королю «не стоило», но тот лишь удивленно покосился на него.

– За что? – Айду высоко вскинула брови. – За то, что сказала, что не пойду за него? Нет, пап, это лишнее. Извиняться за каждый отказ – у меня язык отсохнет, честное слово. К тому же лорд Д'Ошелл и так прекрасно знал мой ответ. И я не понимаю, на что он рассчитывал, услышав мое мнение по этому вопросу не далее, как одну полную луну назад.

Закончив эту изысканную тираду, принцесса, наконец, обернулась к Кальбару:

– Кальбар, я не знаю, да и знать не особо желаю, ты ли подал отцу такую мысль, или он сам родил это гениальное решение – но я настоятельно прошу тебя оставить попытки прибрать меня к рукам. Я ценю тебя как политика и соратника, но, во-первых, замуж я в ближайшее время не собираюсь вообще ни за кого, а во-вторых… я действительно думала, мы давно решили этот вопрос. А если кто-то считает, что не решили – я вон к лорду Эохайну в замок уеду с бессрочным визитом. С просьбой не пропускать ко мне никого! – тут она обратилась к горному:

– Вы же не откажете мне в такой просьбе, лорд?

– Разумеется, леди Мааркан, я буду рад вас принять! – тот лишь развел руками. – Да и не только я, смею вас уверить! Моя жена и дочери будут счастливы просто!

– Вот и славно. Я полагаю, на этом вопрос закрыт, а мне пора идти! – Айду испытующе глянула на отца. Тот кивнул, и девушка покинула зал.

Король же с советниками остались – перешли к обсуждению какого-то не столь противоречивого вопроса.

Кальбар все это время едва сдерживал кипящие в нем эмоции, внешне оставаясь невозмутимым. Сейчас он остро ненавидел всю восточногаэльскую клановую систему с этой их круговой порукой, с преклонением перед личной волей и древними, как сама земля, понятиями чести. И с практически отсутствующим разделением веса слов мужчины или женщины высокого рода. И остро понимал: для всех трех прочих кланов Айду – их будущая королева, а он сам – всего лишь внезапно набравший влияние незнакомец. Чужак, как есть чужак.

Эохайн, Ардэйх, Конрэй – три клана, что встанут за плечом клана Мааркан так или иначе. Ни к кому другому корона с самого возникновения гаэльского государства не могла уйти – только эти четыре семейства. «Горная Кровь», будь она проклята!

Кальбар вздохнул и приказал себе успокоиться. При чем тут, собственно, клановая система, которая старше любого из гаэльцев на выбор – если Айду его не то что не любит, а уже почти ненавидит? Кажется, эта попытка короля склонить гордое сердце своей дочери к силамарскому политику только ухудшила ситуацию. Принцесса с самого начала была более чем холодна к нему, и дело вовсе не в том, что тогда сам Кальбар был приблудным наемным убийцей без прошлого и будущего. Ее вовсе не это интересует – героическое прошлое и блистательное будущее у него сейчас есть, и что? А до этой победы, когда каждый день для любого из их компании мог стать последним – и тогда благосклонность и симпатию Айду дарила ничуть не менее зависшим в пустоте никчемным оборванцам – этому волчонку-северянину, например!