– А на что ты жить собралась в городе-то? Профессии у тебя нету, денег родители не дадут, сами еле перебиваются. Себя пойдешь продавать? – хохотнула подруга.

– Что-то я не хочу гулять, домой пойду, – вдруг сказала Танька.

– Да не обижайся ты, все же знают, что в модели через постель идут. Тань, ты чего молчишь, обиделася?

– Нет, я подумала, вдруг в клубе опять этот кабель, – Димка Злобин будет. Прицепится как клещ, житья нету!

– Сума сошла девка, он же самый красивый! -воскликнула Ларка.

– Ага, это здесь он самый красивый, а по мне, так дерёвня! Ходит мускулами трясет, а от самого потом да навозом воняет. Ты иди, если хочешь, а я домой, – махнула Танька и пошла по извилистой дорожке обратно к дому.

– Ну, как хочешь! – крикнула ей в след Ларка, тайно радуясь, что у парней сегодня нет особого выбора и на неё, Лариску, кто-нибудь обязательно обратит внимание.

В этих лесах местами проходило болото, потому вечерами становилось холодно. Этим вечером, туман окутал своим пуховым одеялом все село, и Таня немного замёрзла. Девушка торопилась домой, как вдруг,

между деревьями, она заметила чью-то голову.

Сережка.-гневно подумала она.

С достоинством царицы, девчонка повернулась к нему и снизошла:

– Ладно, уж, выходи и проводи меня!

Из-за старой березы появилась голова парня, но выходить он не спешил.

– Не бойся, выходи, – благосклонно разрешила королева, и пошла вперед, гордо подняв голову. Юноша робко пошел за девушкой, боясь дышать.

– Ну, чего молчишь? Коли провожаешь, так развлекай как-нибудь, расскажи чего! -потребовала девчонка.

– А чего говорить -то? -испугался парень.

– Вот дурья башка, анекдот расскажи или байку какую! А лучше, пошли со мной! – скомандовала Танька и потащила мальчишку за рукав.

Сережка с радостью побежал за ней, даже не спрашивая ни о чем. Скоро, они подошли к «Чертовой мельнице». Так называлось старое сооружение состоявшее из крепких четырех стен, где когда-то, до войны мололи муку. Говорили, что в военные времена здесь был похоронен мельник вместе с женой и двумя детьми. Их расстреляли немцы, а люди схоронили тела под полом. Правда это или нет, никто уже не помнил, но из суеверного страха люди обходили стороной это строение. У мельницы была хорошая крыша и еще добрые бревна-стены, но никто не решался использовать ее в хозяйстве. Люди рассказывали друг другу, что во время полнолуния со стороны мельницы слышны вопли чертей. Танька всегда считала все это глупостями, и когда Ларка в Рождество ходила гадать к мельнице, отказывалась идти с ней, не желая потакать всей этой нелепице. Убедившись, что вокруг никого нет, девчонка прижала мальчишку к старому срубу и потребовала:

– Поцелуй меня!

Сережка затрясся как осиновый лист. Даже дыхание у него застряло где-то в животе, будто врезали в поддых.

– Ну, целуй же! Что ты как трус, целуй, говорю! -Таня приблизивши к нему свои губы приготовилась к поцелую.

Юноша сложил губы бантиком и клюнул девушку в щечку.

– Да в губы надо, в губы! – рассердилась девчонка – Фу, никакого толку от тебя! – воскликнула она и развернулась, чтобы уйти.

– Подожди, Танюша, ты покажи как надо, а я постараюсь – пообещал осмелев юнец.

Девушка прижалась к парню, положила его руки себе на талию и медленно коснулась губами его губ. Что-то волшебное произошло между ними, будто капля росы скользнула по лепестку розы. Таня удивленно замерла. Что это? Сережка обнял ее и его горячие губы прижались к губам девушки. Вначале его неумелые старания раздражали ее, она пыталась показать как нужно действовать губами, вскоре парень сам все понял. Поцелуй был сладким и долгим. Сердце Тани заколотилось, грозясь вырваться, а руки парня незаметно добрались до ее груди.