Однако сотрудничала Ред с фотографом недолго. Заметив, что он снимает ее в то время, когда она склонилась над тушкой убитой электрическим током белки в позе, открывавшей часть ее полной груди под свободной деревенской блузкой, – гораздо большую, чем может позволить себе показать уважающий себя адвокат, – она пришла в такую ярость, что тут же с силой ударила его кулаком по физиономии и затем объявила, что позировать больше не будет. Не обращая внимания на кровоточащие губы, фотограф пал на колени, вопя:

– Конечно, малышка, но, пожалуйста, прошу тебя, давай повторим эту сцену!

После публикации статьи отдел подписки на журнал «Нэшнл джиогрэфик» буквально взорвался бурной деятельностью.

Материал попался на глаза и Дэниелу Спрингтри, старшему партнеру расположенной в Сан-Франциско юридической фирмы «Спрингтри, Бэсл энд Карпас», в жилах которого текла и кровь навахо, и подвергся серьезному, скрупулезному изучению с его стороны. Позвонив Дженнифер Ред Редуинг в Омаху, он попросил ее взять на себя его дело, в основе которого лежало испытываемое им чувство вины за то, что он проявил слишком мало заботы о своих родственниках по отцовской линии. И вслед за тем в Омаху был послан реактивный самолет фирмы «Рокуэлл», чтобы доставить Редуинг в Сан-Франциско на предмет собеседования с нею. Когда Ред увидела семидесятичетырехлетнего Спрингтри, все еще влюбленного в свою жену пятидесяти лет, она решила, что самое время покинуть Небраску. Фирма в Омахе была расстроена ее решением, но не могла предъявить ей никаких претензий, поскольку с момента выхода в свет номера журнала «Нэшнл джиогрэфик» с вышеупомянутой статьей список клиентов этого юридического учреждения увеличился в три раза.

В описываемое нами утро младший партнер фирмы «Спрингтри, Бэсл энд Карпас» по имени Редуинг – а к этому времени многие уже считали, что у «конторы» скоро появится новое название: «Бэсл, Карпас энд Редуинг», – занималась сугубо юридическими вопросами. Мысли девушки находились на расстоянии нескольких световых лет от проблем ее родного племени.

Внезапно в ее кабинете загудел телефон внутренней связи.

– На линии ваш брат! – провозгласила секретарша.

– Чарли?

– Он самый. Говорит, что у него что-то очень важное, и я верю ему: он даже не стал тратить время на то, чтобы сказать мне, что, судя по моему голосу, я необыкновенно красива.

– Боже милостивый, он не подавал признаков жизни уже несколько недель!

– Месяцев, мисс Ред, – поправила секретарша. – Я люблю, когда он звонит. Он разговаривает со мной как с равной. Он так же красив, как и вы? Я хочу сказать, это у вас семейное?

– Соедините меня с братом, после чего можете потратить на обед лишние полчаса, – сказала Редуинг и дотронулась до светящейся кнопки на своем столе: – Чарли, дорогой, как ты? Я так давно не имела от тебя вестей… О, прошло ведь несколько месяцев!

– Я был очень занят.

– Канцелярщиной? Ну и как?

– Да никак. С этим покончено.

– Вот и хорошо…

– Собственно говоря, я был все это время в Вашингтоне.

– Замечательно!

– Вовсе нет. Все идет так, что хуже не придумаешь.

– Почему, Чарли? Хорошая фирма в округе Колумбия была бы для тебя прекрасной находкой… Я знаю, мне не следовало бы тебе говорить это, но через день-другой тебе и так все станет известно. Мне позвонил старый друг из адвокатуры Небраски и сообщил, что ты сдал экзамен, братишка, и к тому же – блестяще! Ну, что скажешь на это, наш гений?

– Это уже не имеет значения, сестренка… Сейчас для меня больше ничто не имеет значения… Когда я сказал, что со всем покончено, то имел в виду и себя, и все то, что хоть как-то связано с моей карьерой в области права. В общем, со мной покончено.