Загнать, вытеснить в подсознание одно из двух зол Василий не может: они равновелики. Читатель может подумать, что термин «вытеснение» – выдумки психологов. Это глубокое заблуждение: буквально у каждого человека есть нечто, вытесненное, загнанное на самое «дно» сознания, фактически в область подсознательного, нечто вроде табуированного (от табу – запрет). Представьте себе: у вас есть нечто опасное для душевного спокойствия, и вы не можете от него избавиться, но можете, скажем, положить в сейф, а ключ постараться… потерять. И не дай бог найти его, особенно в тяжкие минуты. Правда, сравнение несколько хромает в том смысле, что подсознание всё-таки менее надежно, чем сейф. Между сознательной и подсознательной сферами нет ни надёжных запоров, ни запертых дверей. Правда, в человеческой психике есть механизм, в какой-то мере регулирующий, как бы контролирующий отношения между сознательным и бессознательным началами. Но здесь мы входим в область сугубо специальных и сложных проблем психологии, о которых говорить здесь нет необходимости.

Но вернёмся к визиту Василия, который, как мы предположили выше, пришёл на приём с целью, возможно, смутной, склонить психолога в пользу девушки. Только на первый взгляд это предположение абсурдно. На самом же деле человек хитрит с самим собой ничуть не меньше, чем с другими.

Заручившись поддержкой психолога, он постарается убедить себя (не говоря о других) в том, что строго следует указаниям специалиста, чьё мнение в другой ситуации проигнорировал бы без раздумий. Ничего аморального здесь нет. Более того: в своей памяти любой человек найдёт не один случай, когда он хитрил с самим собой.

Что же в сухом остатке? Да почти ничего: сделать за Василия выбор я не мог, так как он загнал себя в тупик и при любом раскладе потери велики и болезненны. Психолог не волшебник. Он это знает. Бывают случаи, когда ему остаётся только одно – не навредить.

Тщательно подбирая слова, я объяснил Василию, почему не могу ему помочь. Он, вопреки ожиданию, согласился со мной, и мы дружески расстались.

Надежда, что завтра всё будет хорошо, не позволяет увидеть реальность.

М. Мамардашвили

Очень часто на собрании родительских групп (для родителей, чьи дети стали наркоманами и проходят реабилитацию) можно услышать, что не знали: что делать, как реагировать, к кому обращаться, как себя вести и т. д.

Исходя из собственных наблюдений, выделю несколько этапов в поведении родителей.

Первый из них – это отрицание. Практически всегда проходит несколько лет, прежде чем родители узнают, что их сын или дочь употребляют наркотики. При этом они живут вместе, как-то сосуществуют на одной территории и совершенно не замечают, что их «ребёнок» уже давно изменился, хотя, казалось бы, изменение поведения не заметить невозможно. Из наиболее типичных изменений назову следующие: падает успеваемость, появляются новые друзья, резкие перепады настроения, повышается импульсивность, нетерпимость: «не надо лезть в мою жизнь», «вы виноваты, что что-то не получилось в моей жизни», «вы меня родили и поэтому должны всем меня обеспечивать» и т. д. Начинают лгать, периодически пропадают ценные вещи и деньги, «признание» в несчастливой жизни и «развод» на деньги. Двуличие: если у родителей раздоры, то с папой объединяются против мамы, а с мамой – против папы. На улице «отвязные». По-разному ведут себя в различных компаниях.

И родители всё это видят и как-то себе объясняют, дескать, мы тоже были детьми, не всё же родителям рассказывать. Ну а без денег сейчас даже в кино девушку не пригласить, жизнь стала гораздо сложнее и т. д. Как будто это объясняет то, что дети лгут, глядя вам в глаза, воруют, да и просто отмахиваются от вас. То есть они не получают адекватную оценку своему поведению.