Волосянка земляная (ядовитая) зашевелилась, превращаясь в маленькую девочку в очках, и заканючила:

– Я тоже устала, я тоже хочу на ручки-и-и, возьми, возьми.

Сафир встряхнул девочку и, улыбаясь во все зубы, сказал:

– Могу придать ускорение, вмиг до деревни долетишь. Желаешь?

Перевёртыш показал язык и вернул себе прежний облик нескладного парня.

– Я вам благодарен за помощь моей подруге, примите в дар, пожалуйста, – в руках Джиниуса Квадро возникло десять серебряных монет. – На них вы сможете купить не только билет, но и одежду. Когда ещё доберётесь до своего багажа.

Джинн чинно поклонился.

Я всегда знала, что в душе джинн не прагматичный сухарь, а добрый и заботливый парень. И для меня он был не фамильяром, а другом! Другом с большой буквы, только ему я доверяла бесконечно: свои мысли, мечты, страхи.

Смущённый перевёртыш поблагодарил джинна и представился Валентайном-Брезгливым. Пояснив, скорее даже оправдываясь, что его семья совсем не брезгливая, просто глупые деревенские жители так окрестили его предков, прибывших из столицы на постоянное место жительства в болотистые места.

Болота в его мире особенные, своевольные, могут подбираться близко к поселениям. В них живут чудовищные создания, которые ночью проникают во дворы людей и утаскивают домашнюю живность: коз, коров, гусей. А взамен оставляют, по их мнению, очень ценную оплату – сгустки вонючей слизи, которую деревенские с радостью собирают и продают в магические лавки.

Его предки были не такие, они брезгливо выкидывали слизь за ворота, считая её грязью. Это уже потом, по прошествии времени, они поняли, какую ошибку совершали, слизь стоила баснословных денег. Да и болота подбирались к деревням не часто, раз или два в месяц.

В деревне к вылазкам чудовищ готовились заранее: покупали откормленных животных, причёсывали, мыли, в общем, приводили в товарный вид, чтобы именно в их двор забрёл голодный слизобрюх; а на ночь в небольшом открытом загоне оставляли «живой товар», гася свет в окнах, чтобы не спугнуть потенциального «покупателя».

Можно сказать, что все окрестные деревни были большими лавками с разнообразными предложениями для болотистых монстров. Жители жили этими вылазками, на вырученные деньги покупали всё: от продуктов до домов, денег хватало на любую прихоть, никто не работал.

«Вот бы мне такую баночку слизи, – размечталась я. – На проверку, так сказать».

Слушая историю Валентайна, мы незаметно дошли до поселения.

– Маркус, опусти меня, пожалуйста, на землю.

Отряхнув мокрое платье, попыталась травой оттереть обувь от налипшей грязи. Получилось не просто плохо, а ужасно. Туфли до этого были золотисто-грязные, а после моих стараний приобрели зелёные разводы.

Таверну с кричащей вывеской: «Всё самое вкусное только у нас!» – мы заметили издалека. Да и трудно не заметить, то есть не услышать такие громкие вопли. Живая вывеска обрадовалась, что мы отреагировали на её призывы, и замолчала. Запах свежевыпеченной сдобы щекотал нос, заставляя глотать слюни.

– Давайте быстрее, всё вкусное съедят, – и бегом припустила к вожделенной еде. Добежав до таверны, остановилась подождать друзей.

– Эй ты, нищенка, иди отсюда подобру-поздорову, тут не подают! – толкнул меня проходивший мимо толстопузый парень.

Приземлившись на пятую точку своего тела, в этот раз я оценила твёрдость местных камней.

Дверь таверны распахнулась и оттуда выскочила дородная женщина с полотенцем.

«Ну, всё, сейчас ещё и бить будут», – пронеслась лихорадочная мысль.

– Ты что, сын глупого котосвёла, совсем глаза потерял, не можешь отличить благородных господ от нищих попрошаек, да даже вывеска умнее тебя, недалёкое ты создание, – женщина, не жалея сил и полотенца, лупила парня. – Сейчас же падай в ноги и проси прощения у госпожи.