Стало тяжело дышать. Он снова заплакал. Как в детстве, вытирая лицо грубым рукавом. Когда слезы отступили, он отдышался. Ну вот, теперь пить хочется…

Ночная Москва всегда красива. Неважно зима это, лето или мерзкий переходный сезон. Ночь скрывает грязь, уродства, скрывает потертости и разруху, и видны только фешенебельные огни небоскребов, красочные гирлянды и уютные витрины круглосуточных кофеен.

Максим сел за одноместный столик в самый дальний угол и достал ноутбук. Ночь… какой гротеск… Максим заказал чай с какой-то сладостью и достал ноутбук из сумки. Хоть Гришин ответ его утешил. Открыл он так же и диалог с Лесей. В ночном кафе, попивая чай, в тишине и покое лгать и притворяться легче.

На экране снова появился фильм, а наушники перекочевали из телефона в ноут. Скоро ему пришлось заказать еще еды, чтобы не быть выгнанным из кафе. Макс подумал о деньгах, но затем решил, что это дело наживное.

Метро с утра уже было забито. Максим продирался через толпу.

– Сумку на ленту пожалуйста! – работник метро остановил его легким касанием о плечо.

– Руки убери! – Максим вскипел.

Но сумку на ленту поставил.

– Тише, тише. – мужчина снисходительно водил вдоль Максима металлоискателем.

– Все! – Максим сорвался с места, перехватывая сумку. – Тише тут не будет, а я хочу и нервничаю!

– Тебя что, успокоить? – мужик легко пошел на конфликт.

– Я тебя сейчас успокою по харе! – Максим плохо понимал зачем нарывается.

– Да что ты?! – уже немало людей с сумками успели пройти мимо ленты. – Давно по морде не получал, щенок?

Лицо Максима снова исказилось улыбкой. Он против своей воли сдавленно засмеялся.

– Чего ржешь!

– Тихо ты! – к ним подошла женщина, оператор ленты. – Тебя и на минуту нельзя оставить! – она обращалась к своему коллеге. Обычная женщина, в районе пятидесяти. Максим знал как с такими работать. Его лицо приняло выражение непонимания и легкого раздражения. С мгновение подумав, он положил сверху еще и испуг с нервностью.

– Женщина, ну может вы объясните своему коллеге, что мое нежелание ставить сумку на ленту не повод грубить мне! – в голосе появились нотки детской обиды.

– Но вам надо поставить сумку на ленту. – Женщина развела руками.

– Но я поставил! – еще больше возмущения своим положением.

– Он ведет себя как обдолбаный! – опять вмешался мужик. – Его бы задержать…

– Но я поставил! Не сразу, но поставил, а вы мне грубите!

– Так. Вы – женщина обратилась к Максиму – можете идти. А ты…

– Всего доброго. – Максим издевательски подмигнул быковавшему мужику и ушел. До него еще успели донестись пара реплик.

– Ты, здоровый лоб, заняться нечем, кроме как детей прессовать!

– А ничего что ребенок меня на голову выше?! И ему уже давно в армию пора!

Максим скрылся в вагоне и смог сбросить маску. Еще немного и он снова был среди тех же депрессивных рядов ветхого жилья. Леся даже все еще была в той же футболке.

– Приветик. – она держала руки в замке, не зная куда их деть.

– Привет. – Максим продолжил добрую традицию: если остыл после ссоры, она исчерпана, и незачем это обсуждать. Он обнял ее.

– Ах… Я скучала. Проходи… документы… ты в прошлый раз забыл… – Максим поцеловал ее и поднял на руки. Свернувшуюся калачиком, не переставая целовать, он перенес Лесю на диван и лег рядом, а затем разорвал поцелуй.

– Капец ты жирная! Еле донес! – Максим растянулся в улыбке до ушей.

– Ой, иди ты в жопу!

Следующие полчаса прошли для Макса крайне приятно, а Леся, похоже, была только рада забыть о ссоре. Они обнимались, обменивались мемами, целовались. Макс раз в пару минут прокручивал мысль о том, что рано или поздно придется поговорить о насущном, но откладывал до удобного момента. На этом диване не так уж и плохо доживать жизнь. Не худший вариант.