Саня поднапрягся и надавил-таки на огонёк, не касаясь его. Арочный проход в стене засветился, и там, в неровном свечении, проступили макушки елей, а за ними шпили множества башен.

– Здорово! – Восхитился Саня. – Мне бы прежде в душ, а то я после смены. Негоже ведь в таком виде на официальные встречи.

– Не думай об этом. Портал освежает лучше прогулки в морозную погоду. Отправляйся, не заставляй Совет ждать.

Саня поднялся.

– Ладно. Пока меня не будет, позаботься, чтобы рядом с моим домом, ну, прежним, тоже появился портал. Я намерен приглядывать за своими. Прежними.

– Боюсь, Александр, установка порталов – это таинство Смотрителей. Я на такое неспособен.

– Тогда, любезный скиталец, будь добр выполнить другую мою просьбу. – Саня потихоньку вживался в роль привилегированного местного божества. А божеству подобает не скупиться на распоряжения, да и захотелось подшутить над слишком уж серьёзной птицей. – Подыщи мне такого помощника, который сможет безоговорочно выполнять мои поручения. Такого, чтоб и в борьбе с тёмными силами помогал, и за пивом мог метнуться.

Ворон сказал с усмешкой в скрипучем голосе:

– Позволю себе заметить, Александр, что ты не сыщешь никого более компетентного в служении городу, чем его собственный Дух.

Саня пока не знал, что из себя представляет этот Дух. Но разве сейчас не лучшее время, чтобы познакомиться? Поэтому по-хозяйски распорядился:

– Ну, так завербуй его.

– Александр, – скиталец взглянул на парня, как на идиота, – я уже перед тобой

Каждым утром по пути на работу Марина покупала на завтрак булочки с повидлом, почти такие же, как пекла мама. К полюбившемуся аромату свежеиспечённого теста примешивалось и нечто особенное, чему девушка ещё не подобрала названия, но что заставляло её каждый день совершать один и тот же ритуал. Вкус булочек возвращал Марину в те светлые дни, когда мама ещё не слегла под тяжестью болезней.

Время торопило. С утра стояли сразу две записи. Женское чутьё подсказывало, что день будет напряжённым. Марина убрала бумажный пакет с завтраком в сумку и поспешила в сторону работы, в парикмахерский салон, где она вот уже пятый месяц наводила порядок, а иногда и красоту, на головах жителей района. Преимущественно женских. Платили достойно, клиенты ходили приличные, коллеги подобрались вполне себе тоже терпимые. Работала Марина с удовольствием, никогда не опаздывала, делала всё на совесть и нарушать что-либо в привычном укладе не собиралась.

По негласной традиции девушка пришла первой, открыла салон, но не успела подготовить рабочее место, как в зал, словно бабочка, влетела Света, работавшая за соседним креслом. Юная болтушка-хохотушка давно и настойчиво набивалась к Марине в подруги.

– Маринка, привет, – прощебетала Света. Не глядя скинула ветровку на вешалку и поспешила к кофемашине. – Тебе заваривать?

– Привет, Светик, – сдержанно улыбнулась Марина, не очень-то любившая утренние беседы. – Я попью позже. Ко мне сейчас уже придут.

Марина сноровисто заправляла кофеварку. На подругу поглядывала с наигранной подозрительностью:

– Вот, честно, ума не приложу, зачем ты попросила Эльвиру открыть самые ранние записи. Лично я люблю поваляться подольше в постели. А когда на работу прихожу, хочу кофе выпить, настроиться на день. Музу словить. Вот правда, Марин, неужели так деньги нужны? На квартиру копишь?

Наверное, если бы легкомысленная Света узнала, во сколько Марина встаёт, то долго бы приходила в себя. Маме требовался постоянный уход, а утренние процедуры необходимо делать не только регулярно без пропусков, но и задолго до выхода на работу, чтобы после успеть приготовить завтрак и, если повезёт, немного прибраться, потому что домой Марина часто возвращалась поздно. И, конечно же, нужны были деньги на дорогие лекарства, которые всё никак не ставили маму на ноги. Но никому на работе Марина об этом не рассказывала. Не хотела, чтобы про мамин недуг узнали и обсуждали. Потому без зазрений совести выдумывала понятные причины.