– Тут я с тобой согласен, – вздохнул Люцифер. – Все эти маги, ангелы, духи познания, сущности стихий, все, кого я ищу, они ведь, как вечные дети, выросшие под крылом Творца. Они очень долго живут и всю жизнь играют в свои игры, сражаются с монстрами и друг с другом, без какой-либо значимой цели бродят по неведомым дорогам, учатся до самой старости. Каждый их день – это праздник, который они не видят, потому что считают, что так и должно быть.

– Разве это неправильно? – удивился дракончик.

– Разговор не о правильности, а о выборе. Я создал мир, который сделает их взрослыми намного быстрей, чем это получится в их песочнице у Оси Мироздания. Но они – дети, и они боятся взрослеть. Бессчётные эоны лет у них был Творец, предлагавший лишь один путь. Долгий, но безболезненный. Я же предлагаю другой. С полного Его согласия. Никто из этих великих мудрецов и могучих архимагов не согласится добровольно прийти ко мне и расстаться на время со своим могуществом. Поэтому приходится ловить силком. Но ведь награда того стоит. Просто они не знают об этом, пока не покинут мой мир.

– Теперь я понял. Ты сделал то, чего не мог сделать сам Творец. Ты создал прекрасный мир… – дракончик задумался, вспоминая, как томился в сетке, а после был съеден. – Прекрасный мир, в котором происходят ужасные вещи.

Люцифер кивнул.

– Но мы-то здесь знаем, что это не по-настоящему. А вот им знать об этом не надо, а то ведь не поверят и упустят свою ниточку к счастью.

Пока они говорили, человек внизу постоял рядом с орбом, потом отошёл в сторону и сел, сложив перед собой ноги. Дух его выскользнул из тела и просочился сквозь ледяную оболочку закрытого мира. С балкона было хорошо видно, как пропал островок земли, где находилось тело чародея. Силы, подвластные хозяину летающей твердыни, перенесли Саргатоса в уединённую тёплую комнату на одном из нижних этажей, где так же в безмолвии дремали в соседних кельях другие заложники Тёмных сил. Хозяин заботился о своих гостях.

В замке, известном как Офис Люцифера, хватит места каждому.

раз, хотя Саня и так знал, что никто ему не откроет. Батя два дня назад уехал на вахту, матушка на работе до шести, сестра на учёбе, а потом у неё сразу танцевальный класс. Возлагать надежды на Барсика бессмысленно. Даже если бы этот толстый проглот умел снимать трубку и нажимать куда надо, то не сделал бы этого и под страхом наказания: такого ленивого кота ещё поискать. И всё равно Саня звонил, мало ли, вдруг случайно кто-то вернулся раньше. Но, похоже, сегодня случайность заглянула в дом к кому-то другому.

Беспокоить соседей тоже незачем, в свою-то квартиру всё равно не попасть. Утром Саня забыл ключи в прихожей на зеркале, и теперь, придя с завода на обед, чувствовал себя незваным гостем. Обидно было ещё из-за того, что и поругать-то некого, сам виноват.

Парень нажал на звёздочку, и назойливое тилиньканье прервалось. Что ж, перекус под открытым небом вполне зачётная альтернатива привычному укладу. В кармане джинсовки давно звенела россыпь десяток. Вместе с монетами там ждала своего часа мятая пятидесятирублёвая купюра. На пирожок с бутылкой воды хватит.

В супермаркете планы слегка поменялись. Безалкогольное пиво по акции открыло путь сразу к паре самых дешёвых булочек. Саня уложился рубль в рубль и мысленно сравнил судьбу с хорошим бухгалтером.

Трапезничать он присел на поваленный бетонный столб под пышной чередой деревьев на пришкольном стадионе. Летними днями здесь всегда было пустынно, разве что к вечеру собирались компании подростков: выпивали, курили, общались, иногда дрались. Без пригляда родителей и постовых патрулей они разыгрывали модели взрослой жизни. По крайней мере, им так казалось.