– Ура! – вскрикнул восторженный парнишка, который бестолково рассказывал Осипу о турках, но его никто не поддержал. Молча смотрели болгарские мужики на знакомую им с детства, родную дорогу в свое село, где теперь, будто грязные мешки с кукурузой лежало семь вражеских солдат.

– Боже, буди милостив нам грешным… – сказал, крестясь огромной ручищей, сосед Осипа.

Защелкали, перезаряжаемые ружья, пошла по цепи флажка с водой.

– Ну вот, – сказал Осип, чтобы слышали все. – Теперь они про нас знают. Сейчас минут через двадцать построятся и на приступ пойдут. Тут мы должны отбиться. А как начнут в нас с гор стрелять, тогда сразу отходим. А сейчас отбиться должны. Братушки, турок, которого ты уложишь сейчас, не выстрелит в тебя на второй линии…

– Понятно, – заулыбались болгары.

– Держались хорошо! Молодцы.

Турки пошли почти через час, но атака была такой стремительной и яростной, что Осип в горячке стрельбы, было, подумал, что отойти на вторую линию не успеют… Турки добежали уже до самого завала. И болгары стреляли в них через ветки поваленных деревьев с расстояния в две три сажени. Еще бы немного и началась рукопашная, но где то в колонне наступающих лопнула пружина напряжения, и визжащая, вопящая, и стреляющая толпа откатилась обратно, за выступ горы.

– Все, – сказал Осип, – отмахните стрелкам на горах, чтобы спускались, – Отходим.

Не дожидаясь второй атаки, подобрав двоих легко раненных, оборонявшиеся пошли ко второй линии обороны.

– Ну что ? – спросил Осипа сапер, сидевший, как всегда, в тачке, когда они перебрались через вторую баррикаду.

– Да наваляли с полсотни…

– Ну, и славно. Теперь моя партия…, – сказал офицер, вглядываясь в оставленную позицию, – сейчас будет краковяк вприсядку.

– Ваше благородие, – спросил казак, – сколько мы времени отыграли?

– От первого выстрела два часа пятнадцать минут.

– Ого. Я думал – меньше. Так что, скоро может придти подмога…

– Может придти, а может…– словно самому себе сказал офицер. – А болгары то молодцы! Стоят.

– Куда им деваться – это их дом…

– Не скажи…– тут оробеть легко…Страх то с людьми чудеса делает.

«Еще не было страха! Страх то еще весь впереди» – подумал Осип. – Страх начнется, когда турки ворвутся в село. А его, к той поре, и защищать будет уже некому.

На второй линии людей было значительно больше, чем на первой, тут были почти все бывшие гимназисты из Старо-Загоры, здесь Осип увидел и Петко.

– Ты то чего выперся, Петяша, – ходишь то еле – еле. А туда же…

– Не туда же, а сюда же….– сияя белозубой улыбкой и деловито перевязывая раненому руку сказал Петко. – А где мне быть, я же лекарь.

– Да ты еще больной весь…

– Врачи не болеют. – смеялся Кацаров – Покажи ногу. Вот тебя я буду ругать. Ты почему бегаешь! Без ноги хочешь остаться! Рискуешь.

– Мы тут, Петя, все рискуем без голов остаться! – отшутился Зеленов, но перевязать себя дал – мал, когда еще придется к лекарю попасть.

В долине загрохотала бешеная стрельба. Вслед за нею, докатился отчаянный воющий вопль «Алла!», от которого мурашки побежали у Осипа по спине. Стрельба резко прекратилась, а крик усилился еще больше.

– Все – сказал Осип саперу, – Взяли завал.

– Это не завал… Это не завал…– шептал, как помешанный офицер, кусая тонкие синеватые губы, которые тряслись, а все изможденное ранением лицо покрылось бисеренками пота. – Это не завал! Вот сейчас завал будет. – он неотрывно смотрел на стрелку часов, которые держал в руке.

– К бою! К бою – подали команду, по второй линии обороны.– Турки показались…

Офицер вытащил револьвер и, дважды, выстрелил вверх. Через секунду грохот и гул покатился по горам. Осип увидел, как высоко над дорогой, от скалы прыснуло огнем, отделился громадный кусок, и с дымом, с пылью, весь в обломках камней, и рассыпаясь на части, рухнул вниз, туда, где только, что Осип с болгарами держали оборону.