Каблуки эльфийских сапог звонко простучали по металлической винтовой лестнице, когда принц нетерпеливо сбежал вниз и выжидательно уставился на Доннию. Целительница не успела подготовиться и переодеться — из комнаты её вытащили в домашнем платье и наскоро надетых башмачках. Времени хватило только на то, чтобы провести по волосам расчёской и подхватить их лентой. Когда жрица выходила из родительского поместья в сад, мать взволнованно оправдывалась перед принцем, очевидно, стараясь в чём-то убедить самонадеянного сына короля. Донния отметила, что под взглядом юноши её мать словно забывает о том, что она Верховная жрица храма Ньир и превращается в писклявую фрейлину. В чём была причина такого поведения, можно было только догадываться. Придержав подол, Донния осторожно спустилась на балкон, где, вытянувшись по струнке при виде принца, замерли дворцовые стражи с золочёными пиками.

— Оставьте нас, — небрежно махнул рукой Лорион, и те в мгновение ока исчезли в проходе между стенами.

Вольер с пленницей был окружён магической защитой: сразу за решёткой тянулась пелена мерцающего тумана. Волшебный барьер не позволял никому приближаться к прутьям, а также надёжно отгораживал девушку-оборотня от внешнего мира. Вздумай она кричать или подавать телепатические сигналы своим сородичам, которые могли пролетать над страной эльфов в поисках пропавшей дочери правителя, защита не дала бы ей этого сделать. Принц Лорион вытащил из кармана круглый предмет, напоминающий зеркальца, которые всегда носили при себе модницы, направил его на барьер и коснулся пальцем символа, что был начертан посередине узорчатой пластины.

Магический заслон испарился, и Донния увидела знакомую хрупкую фигурку, сиротливо сидевшую в дальнем углу. Юная птичка вскинула взъерошенную светловолосую голову и в один миг вскочила на ноги. Её небольшое изящное тело было покрыто мягкими серебряными пёрышками, тонкие руки обтягивала прозрачная ткань рубашки, похожая на вуаль. В такой промежуточной форме пленница пребывала в то время, когда её никто не беспокоил, но стоило только появиться принцу или слуге, что приходил убираться в вольере, как девушка тут же оборачивалась птицей.

— Снова не желаешь говорить со своим господином, глупая курочка? — вопросил Лорион, складывая руки на груди и впиваясь в узницу жадным взглядом.

— Она не хочет говорить, — прошептала Донния и подошла вплотную к решётке.

— Так заставь её! — капризно наморщился принц. — Я устал от её выкрутасов. Скажи, что я отправлю эту цыплячью принцессу на кухню и велю приготовить из неё суп для всех моих подданных. Хотя нет, стой, не говори! Попроси её сбросить пёрышки и показать истинное обличье.

Жрица беспомощно обернулась через плечо. Все попытки наладить общение с пленницей заканчивались одинаково: она принимала птичью форму и в лучшем случае пугала назойливого юношу оглушительным криком, от которого закладывало уши. Если же Лорион на время удалялся, оставив Доннию наедине с несчастной девушкой, та принималась умолять выпустить её на волю. К сожалению, целительница никак не могла расправиться со сложным замком, который помимо стальных задвижек был снабжён и ядовитыми шипами.

— Принц Лорион просит тебя принять человеческую форму и поговорить с ним, — в который раз сказала Донния и прильнула лбом к холодным прутьям. — Пожалуйста, сделай это.

Птичка настороженно прислушивалась, замерев в двух шагах от жрицы. Сейчас она подпрыгнет, сверкнёт дымчатым оперением и приземлится на циновки вольера не на узкие босые ступни, а на когтистые серые лапы.

— Он говорит, что не причинит тебе зла, — тихо продолжила целительница, не сводя глаз с задумавшейся пленницы.