— Что за учебник вы цитируете? — улыбнулся мужчина, потирая руки.

— Олаф Руланд, господин магистр. — Лиза тихо кивнула и замолчала.

— Полагаю, достаточно? — У секретаря уже заметно урчало в животе. — Знания, хотя и разбавлены некоторой детской восторженностью, а всё же таки имеются в достаточном объёме.

— Последний вопрос. — Магистр доверительно наклонился вперёд. — Лизабет, что вы можете сказать нам о некромантии как разновидности магии призыва?

— Только в этом аспекте? — Она вопросительно посмотрела на трирского гостя.

Тот блеснул зубами:

— Что вы имеете в виду?

— Некромантия не всегда связана с призывом, — пожала плечами девушка. — Многие заклинания, которые были отнесены к этой школе магии, не используют знания или тела умерших сущностей.

— Как же, по-вашему, они работают? — Магистр едва заметно улыбнулся и довольно откинулся на стуле, скрипнув спинкой.

— За счёт энергии живых организмов, — почти прошептала Лиза.

— И без согласия этих самых живых организмов! — Секретарь Ордена покивал. — А вы знаете, почему некромантов так сложно выследить и поймать?

— Да. Они используют защитные сферы, которые экранируют их от внешнего мира. Так называемые мёртвые сферы. Или коконы. Во всяком случае, в учебнике они назывались именно так.

Она вспомнила рисунок: круг, раскинувший руки волшебник — костлявый и страшный, похожий на скелет в рваном тряпье. Говорят, чтобы стать некромантом, сперва нужно умереть. Тогда почему она — живая, тёплая девушка — способна обращаться к тёмной силе?..

— В каком учебнике? — Председатель вопросительно взглянула на притихшего Сморчка, перегнувшись через стол.

Профессор, прищурившись, посмотрел на Лизу:

— Должно быть, из домашней библиотеки… Откуда вы почерпнули эти сведения?

— Это учебник для искателей первого года обучения. Вольдемар Гвинта.

Перо застыло в воздухе над коричневым свитком. Бумага делала попытки свернуться в трубочку, и унизанная кольцами рука председателя требовательно прижала её к столу.

— О! Мечтаете стать искательницей? — Ядовито-жёлтые глаза на миг доверительно и удивлённо заглянули в лицо девушки.

— Не знаю, я ещё не думала об этом. — Теперь Лиза была застигнута врасплох. Подобная мысль не явилась бы ей даже в страшном сне. Уверенность вдруг покинула её, голос совсем потух. — Для начала мне хотелось бы поступить в Университет или Академию.

— Что ж, должно быть, вы сумеете выдержать вступительные испытания. Если будете поменьше робеть и сомневаться. — Короткий росчерк скрипящего пера в свитке, и луковичная дама улыбнулась девушке очень приветливо.

Магистр едва заметно поклонился членам комиссии и, подхватив краешком рта узорчатый мундштук костяной трубки, посмотрел в сторону окна и обратился к Лизе:

— Прежде чем вы отправитесь на перерыв и подготовку к практической части, позвольте отнять у вас ещё пару минут.

— Слушаю вас, господин магистр. — Она последовала за ним к распахнутым в сад ставням и нагретому солнцем широкому подоконнику.

Он небрежно откинул длинные полы накидки и уселся по-студенчески, боком, согнув одну ногу в колене. Прищурился от яркого света и принялся бесцеремонно разглядывать Лизу.

— Вы совсем не похожи с вашим братом, Фредериком, — усмехнувшись, заявил он. — Как день и ночь.

Это было правдой. Старшие дети в семье Сандбергов являли собой две крайности: не в меру вспыльчивый, вечно взъерошенный, говорливый и смеющийся юноша и Лиза — осторожная, тихая, неразговорчивая девушка, аккуратная во всём, начиная от тетрадей и заканчивая общением со сверстниками. Единственное, что было у них похожего, это серые глубокие глаза, точно такие же, как у матери, да и то взгляд Лизы был темнее из-за чернильной каймы по самому краю радужки. Казалось, характеры детей отразились даже в их волосах: у Лизы были прямые и тёмные, гладко блестящие в косах пряди, у брата же солнце выбивало в шевелюре отцовскую рыжину, а ветер завивал непослушные кудри. Даже сейчас, едва расправившись с билетом и нападающей с вопросами председателем комиссии, Фред уже громко смеялся и шутил во дворе, окружённый одноклассниками и друзьями из общей школы, — гомон подростков был слышен в притихшем классе. Лиза приблизилась к окну и увидела заливающихся от смеха деревенских девчонок, пришедших посмотреть на экзамен Фредерика. Конечно, он был любимцем девушек и прекрасно об этом знал.