Вот горный переход.

За ним – уже разлука.

О, ты, «Застава встреч»!

Напрасные надежды

Сулит названье это!

Ки-но Цураюки. Вот горный переход…

Утром Радолюб, Честимир, Путята, Воик, Бортэ и Агафия получили дурные вести. Зверополк рассказал:

– Путь обычно лежал через реку Смородину и земли, заселенные племенами дикими22. Они жили особо и давали и нам, и телегам до Нового Волчка добраться без трудностей. Но сейчас везде там кереды – люди хана Сартака. Зверь не пробежит незамеченным, птица не пролетит.

– Как же нам провести до Улуг-Хема обозы? – спросил Радолюб.

– Не только о добре нам думать приходится. Надо бы и девиц поберечь, – заметил слышавший уже ранее о беде Добрыня.

– Княгиня Ясинка с потомками Любомудра ждет скорой встречи, – напомнил Зверополк.

– Государыня послала нас тайно на подмогу. Кто-то должен с нами без промедления в Новый Волчок отправиться по пути особому. Остальные за телегами и товаром в Беркуте присмотрят, а за ними придет уже больше волколаков – не сыскать лучшей защиты, – сказал Колояр.

– Коли оставлять, так Агафию и Бортэ. Они от скитаний сильнее всех устали. Все время в зверином облике быть мы не можем – с ума сойдем. А без шкур, когтей и зубов девицы самые приметные, а защитить себя не сумеют, – решил Честимир.

– Ах, нет! – испугалась его племянница. – Вместе такой путь прошли, а теперь сам в избу войдешь, а нас у порожка оставишь?

– Княжна, далеко еще до этого порожка, – возразил Радолюб.

– А если все-таки возьмем с собой телеги? – спросил Путята. – Авось проскочим. Кереды не трава, вдоль любой дороги не растут.

– Было бы все просто, государыня нас не посылала бы, – ответил Зверополк. – Она и больше волколаков потом отправит, коли поймет, что не зря, что Радолюб нашел наследника из колена Любомудра и возвращается к нам.

– Позвольте нам промеж собой посоветоваться, – попросил батюшка Добрыни, Путяты и Воика. – Выйдем в лес прогуляться, – обратился он к прежним своим спутникам.

Снег вчерашний растаял, и двор весь покрылся липкой грязью, по которой, дергая маленькими головами, ковыляли пестрые курицы. Из хлева раздавалось мычание – там прибиралась хозяйка, и корова радовалась человеку знакомому. На конюшне ржали кони – только гостей. Одна баня молчала, а у порога ее спал рыжий пес дворовый. Обойдя телеги, вышли путники из ворот, но выбрали не широкую дорогу к другим избам села, а тропу с холма к реке Зарянице. Ноги вязли, девицы приподняли подолы рубах своих, чтобы не запачкать. Потом заскрипел жалобно мост из бревен, поверх которых остались еще местами березовые доски. Все молчали. Только войдя в лес, Радолюб обратился к остальным:

– Что же делать будем?

Ответила неожиданно Бортэ, до этого только молчавшая.

– Волколакам этим верить можно? – с холодком. Точно не оцарапали, а когтями по коже провели.

Агафия, убежденная, что подруге ее Зверополк и Колояр понравились, вздрогнула и вспомнила слова своей матери: «Что же она такое? Кому же ты поверила? А я скажу. Брат твой, когда ее допрашивал, потом ко мне приходил и сетовал: „Страшная она, матушка, – тем, что врет легко и постоянно. Никто не знает, что на уме у Бортэ. Вкрадчивая, мягкая, а никого, кажется, не пожалеет, когда силу наберет“».

– У Зверополка батюшка при дворе княгини редко бывает. Он, я знаю, не против был бы нового государя, который поведет волколаков на добычу новых рабов-людей. За Колояром ничего худого никогда не числилось, – сказал Радолюб.

– Можно ли винить детей в грехах отцовских? – спросил Воик. – А если давно уже Зверополк княгине Ясинке служит, а на Палицкий Холм глаз не кажет?