– С чего же вы тогда решили, что его убили? – нахмурился Кот.

– Его браслет… вот! – Максик протянул ему украшение. – Камни были серые, и вдруг…

Кот несколько минут внимательно изучал браслет, Беша наблюдал из-за его плеча. Тартановы терпеливо ждали.

– Первый раз такое вижу, – заключил Кот. – Если дракон умирает, то его знак чернеет. Полностью. А здесь… как будто Вовка наполовину жив…

– Когда Горыныч споил тебе своё зелье, у тебя было так же, – помолчав, произнёс Беша. – Твой кулон почернел ровно наполовину. Шу сказала, что твоя душа в лимбе, поэтому ты вроде как и не жив, но и не умер.

– Что это – лимб? – глаза Максика заблестели от любопытства.

– Это такое место между мирами, где боги временно хранят души людей, – Кот с охотой пустился в объяснения. – Понимаешь, не все люди умирают тогда, когда им положено. Конечно, особо важные этапы жизни человека боги проектируют, но бывает, что возникает ситуация, когда необходимо душу срочно забрать из одного тела в другое, с более подходящими критериями. Но это не значит, что в человеческой жизни всё предопределено. Фактор пересечения траекторий или, как мы говорим, случайностей достаточно силён. Если человек умирает незапланированно, ловец забирает его душу и относит в лимб – место, где нет времени, поэтому душа как бы впадает в анабиоз. Планировщик решает, что делать с душой этого человека. Если она хорошо развивалась, делала успехи, то есть смысл оставить душу в прежнем теле. Тогда планировщик даёт указание ловцу, и тот возвращает душу в тело, а сам перемещается во времени чуть назад и вмешивается в ситуацию, вызвавшую смерть. Например, отводит удар или сводит к минимуму его последствия, скажем, на пару секунд задерживает человека на обочине, чтобы его не сбил автомобиль. Все людские истории о чудесном избавлении от смерти или от страшной травмы – это всего лишь выдумки ловца, выполняющего приказ планировщика. Бывает, что люди испытывают такой шок, что начинают видеть невидимого бога-ловца, принимая его за ангела-хранителя.

– А если душа не показала нужного развития? – с нетерпением перебил Кота Максик.

– Тогда она остаётся в лимбе до того момента, пока не освободится печь…

– Какая печь? – ужаснулся Максик.

– В которой обжигают души. За время людской жизни они обрастают негативом, всякими болячками, у них появляются раны после нападения тварей. Огонь сжигает весь негатив, залечивает раны. Не очень приятная процедура, мне кажется. Поэтому огонь и послан на землю – чтобы люди помнили, через что им придётся пройти, если они не будут сами ограждать себя от зла.

– Значит, образ Ада – это та самая печь? – Максик как будто расстроился.

– Вполне возможно. Думаю, этот образ придумали боги, чтобы закрепить в людских головах память об очищении души. А то, что в Аду грешники мучаются вечно, – это религиозные выдумки.

– Так ты был в лимбе? И как там?

– Не помню, если честно, – признался Кот. – Я тогда был в таком состоянии…

Женька понимающе кивнул. Та река, которая катила над ним тёмно-зелёные воды, – единственное воспоминание о тех трёх днях, когда за его жизнь боролись Максик, Кот и Вовка. Но у Женьки было чувство, что эта река не может быть лимбом.

Шу назначила им встречу в Филёвском парке в полночь. Тартановы не очень торопились, скорее, наоборот, не хотели долго околачиваться в городе, где объявлены в розыск, но всё равно оказались на месте почти на час раньше. Припарковавшись во дворе жилого дома, что стоял возле парка, они отправились в холодную темноту леса. Было чуть ниже нуля, поэтому снег падал огромными липкими хлопьями. Это выглядело совсем по-новогоднему и очень контрастировало с настроением парней. Некоторое время они брели по дорожке молча, а потом Женька спросил: