Я не ошибусь, если скажу, что профессия балерины – одна из самых рискованных. У артистов балета часты травмы: потянула мышцы, повредила связки. Ветеранам войны не дают спать старые раны, а артистам балета – старые травмы. Утром, к 9—30 они спешат в балетный класс, потом – репетиция, вечером – спектакль. И так почти каждый день. Танцовщица всегда держит при себе, под рукой заветный пакет, в котором фастумгель, никофлекс, феналгон и другие обезболивающие, разогревающие кремы и мази.

Мне довелось бывать за кулисами балетного спектакля. Балерина на сцене в свете прожектора – грация, изящество, само совершенство, гипнотизирует зрителей головокружительными па. Но вот она выскочила из света прожектора, упорхнула за кулисы, и тут же – потная, обессиленная, прерывистое дыхание – рухнула на коврик: морщится от боли, массирует ноги, спину. Через минуту-другую она снова на сцене, в свете прожектора – ее не узнать: неустроенность, семейные неурядицы и личные проблемы, травмы и боль остались за кулисами. Я смотрел на них и думал: «Ради чего такие муки? Неужели это плата за аплодисменты? Да, это сильный наркотик! Но чтобы так себя истязать?..»

«Аплодисменты играют, конечно, не последнюю роль, – согласился со мной Шамиль Терегулов, художественный руководитель балетной труппы Башкирского оперного театра. – Но есть еще и другое: власть над своим телом, когда ты повелеваешь им, как хочешь, можешь заставить его летать, парить в воздухе. Ни с чем несравнимое чувство». Не правда ли, здорово сказано? Космонавт преодолевает земное притяжение с помощью ракеты, балерины – благодаря своему упорству и мастерству.

Гузель была тоненькой, физически слабой ученицей. После перенесенного гриппа она еле передвигала ноги. Они ее совсем не слушались. И вот однажды – она тогда училась в пятом классе – у нее подвернулась нога и из нее выпрыгнула коленная чашечка. Все тело пронзила нестерпимая боль. Оно обмякло, стало беспомощным: Гузель не могла стянуть с себя купальник, помогла подруга. В колене булькала жидкость. Целый месяц пролежала она с опухшей ногой в гипсе. Поправилась, и снова – класс, репетиции…

У нее бойцовский характер, она умеет держать удар, и потому успешнее других выступает на международных конкурсах. Это, очевидно, хорошо понимает Терегулов. Однажды он отвел ее в сторонку и сказал: «В тебе, по-моему, есть доля здорового авантюризма. Не хочешь попробовать свои силы на конкурсе?» И они отправились в Киев, на международный конкурс имени Сержа Лифаря. До столицы самостийной Украины солисты балета и их наставник добирались долго: сначала самолетом, потом поездом. Был октябрь, ядреный, бодрящий. Падал на землю перезревший каштан. Обычно спокойный, уравновешенный Шамиль Ахмедович пошутил: «Вылетим с первого тура, снимут нас с конкурсного довольствия – не пропадем: будем есть каштаны».

В оперном театре имени Т. Г. Шевченко, где проходил конкурс, сцена была огромной и покатой – хоть садись на пятую точку и съезжай прямо в оркестровую яму. Она внушала страх: как на ней удержаться? Танцевать? Просто стоять на ногах в пуантах и то нелегко. «Я не смогу, не стану танцевать на такой убийственной сцене», – думала Гузель. Появилось неодолимое желание все бросить и бежать. Но… она собралась. Волю в кулак. И станцевала со своим партнером вариации из «Дон Кихота» Минкуса, затем – из «Вальпургиевой ночи» Гуно и прошла на второй тур. После «Щелкунчика» Чайковского ей распахнул свои двери третий тур. Домой в Уфу Гузель привезла престижную серебряную медаль.

В Будапеште, на конкурсе имени Рудольфа Нуреева, Сулейманова выступала одной из первых. Члены жюри еще не успели утомиться, были свежи и оживлены. Гузель вышла танцевать па—де—де из «Тщетной предосторожности». Она исполняла его десятки раз – на репетициях и в спектакле – и могла танцевать с закрытыми глазами. Зазвучала знакомая с детства мелодия, Гузель с первыми звуками выбежала на сцену, сделала несколько шагов и эффектно… растянулась. Она прижалась к полу, не понимая, что случилось. В следующее мгновение вскочила и как ни в чем не бывало дотанцевала па—де—де до конца. За кулисами к ней подошел хорошо воспитанный, респектабельный мужчина. Он участливо спросил на английском: «Вам нужен врач?» «Нет», – сгоряча выпалила Гузель и пошла танцевать вариации из того же балета. На той же злополучной сцене, которую не успели заканифолить. Остынув, она решила, что для нее конкурс закончился. Такое смачное падение, конечно же, произвело на членов жюри неизгладимое впечатление, и они не допустят ее на второй тур. Чтоб провалился он в тартарары, этот пол.