– Никаких поблажек не будет, – строгим тоном заявил Сергею Семен Яковлевич и, пристально посмотрев ему прямо в глаза, добавил, – мне прекрасно известно, Сергей Владимирович, что ваш отдел всегда находился на особом положении благодаря лояльной позиции прежнего руководства, однако теперь вам придется работать.

– Вы хотите сказать, что до вашего прихода мы не работали?

– То, что я хочу сказать, я уже сказал, – резко и с явным раздражением от такой наглости руководителя отдела заявил Семен Яковлевич, – а если вам, Сергей Владимирович, что-нибудь непонятно или вас что-либо не устраивает, то потрудитесь подыскать себе другую работу, ибо я с вами церемониться не собираюсь.

Сергей Волков не был человеком изнеженным и сентиментальным, но столь наглый и бескомпромиссный тон Трегубова взбесил и оскорбил его. Отодвинув стул, он медленно поднялся и, опершись обеими руками о длинный овальный стол из дорогой породы красного дерева, специально привезенный из Италии для нового руководителя, глянул в глаза Трегубова с таким презрением, что Семен Яковлевич отшатнулся назад и откатился в кресле к стене. Волков развернулся и, не говоря ни слова, направился к двери.

– И чтобы месячный отчет сегодня же был у меня на столе, – крикнул вдогонку Волкову Трегубов, но его слова вонзились в громко хлопнувшую дверь кабинета.

– Вот наглец, – подумал Трегубов после того, как Сергей вышел, – ну я ему покажу.

Сергей вернулся на свое рабочее место и, взяв в руки статуэтку волка, стоявшую у него на столе, долго глядел в умные и пронзительные глаза зверя. В этот момент ему в очередной раз захотелось бросить эту мелочную, ничего не стоящую возню, захотелось просто встать и уйти. Причем неважно куда, лишь бы уйти отсюда, от этих томящих офисных стен, от усталых взглядов и бледных лиц, от спертого воздуха замкнутого помещения.

По своей натуре Сергей был гордой, самостоятельной и сильной личностью, немного склонной к одиночеству, но, тем не менее, не терявшей своей самостоятельности и стати в коллективе. Иногда близкие друзья Сергея по-дружески называли его Волком, а бывшая девушка ласково звала его «мой милый серый волк», и это было связано не только и не столько с фамилией Волков, сколько с характером Сергея. Он был свободолюбив и независим. Он не терпел грубых приказаний и всегда мог постоять за себя. Ростом выше среднего, крепко сложенный, имеющий правильные черты лица и пронзительные карие глаза, он всегда имел успех у представительниц слабого пола, но даже в его тридцать пять лет ни одна из них не смогла ограничить его право быть свободным.

Глядя в глаза своему талисману, Волков почему-то вспомнил, как однажды, в уже далеком для него детстве, когда он еще жил вместе со своими родителями в одной из захолустных деревень Тамбовской области, он в одиночестве пошел в лес, чтобы набрать грибов. Лето уже близилось к своему завершению, но необычайно теплое августовское утро вселяло надежду на погожий денек. В то утро, когда на земле еще лежал густой туман от прохладной ночи, а трава оставалась плотно покрытой росой, девятилетний Сережа вышел из калитки своего дома и направился в близлежащий лес. Побродив по знакомым тропинкам, но набрав только половину лукошка, он решил зайти немного подальше в лес, чтобы поискать грибы и в незнакомых местах. Шаг за шагом, поворот за поворотом, он заходил все дальше и дальше в густую чащу дикого тамбовского леса. Утренний лес настолько же прекрасен, насколько загадочен и опасен. Человек, находящийся в диком лесу, не способен контролировать всю территорию вокруг себя и не может знать, что или кто скрывается за соседним деревом или кустом. Каждый шаг таит в себе неизвестность, каждое движение рождает звук. А дикий зверь может слышать шаги человека, находясь от него на большом расстоянии. По рассказам многочисленных охотников Сережа знал, что в этих местах водятся и волки, и медведи, и дикие кабаны, но встречаться с ними лично ему до сих пор не доводилось.