Я была готова точно ко времени. На мне удивительно короткое платье. Обычно я предпочитала облегающие силуэты в пол, но не сейчас. Сегодня хотелось дерзко, нагло, немного пошло, вызывающе. Черное, слегка блестящее платье дополняли высокие шпильки в цвет. Мои светлые волосы создавали интересный контраст с нарядом.

Когда я спустилась, меня уже ждала машина – желтая Ferrari. Не знаю, как называлась такой тип автомобилей. Может, быть спортивный или гоночный. Хищная, яркая, дерзкая машина, и Константин Смолянов стоит, расслабленно облокотившись на капот, внимательно меня разглядывая. Он все также весь в черном, в той же одежде, что и днем – рубашка с закатанными рукавами, брюки. Я не застегивала пальто, поэтому он хорошо видит мой наряд. На улице уже темно, но фонари достаточно неплохо освещают пространство, позволяя и ему, и мне изучить каждую деталь.

– Дерзко, – говорю, кивая на машину, когда подхожу.

– Могу сказать то же самое, – его губы едва уловимо дергаются, он выразительно оглядывает меня.

– Такое настроение, – пожимаю плечами в ответ.

– Многообещающее начало, – и он отходит, открывая мне дверь.

Машина непривычно низкая. Приходится приноровиться, чтобы в нее сесть. Но оказавшись внутри, я ошеломленно замираю оглядываясь. Ferrari даже пахнет как-то по-особенному – дорогой кожей, лоском и скоростью. Я, затаив дыхание, наблюдаю, как рядом садиться Смолянов. Он в этой машине выглядит очень органично, как будто она создана под него.

Его телосложение не грузное, а скорее наоборот. Он кажется очень гибким и одновременно по-мужски крепким. Почему-то, когда смотрю на него, единственное сравнение, которое приходит на ум – хищник. Именно так я его ощущаю и вижу.

– Нравится? – он бросает на меня мимолетный взгляд, видимо, намекая, что я слишком долго и упорно его разглядываю.

– Пока не знаю, – спокойно отвечаю.

И я правда не знаю. Таких мужчин я еще не встречала. Тимур был другим – холодным, закрытым, властным, сильным. А Смолянов, возможно, и был похож в чем-то на Старцева, но одновременно – он абсолютно другой. Я не могла объяснить, что именно в них отличалось, но я это чувствовала.

– Итак… – он разорвал тишину, заставляя меня отвлечься от собственных мыслей. – Мы едем на деловой ужин. Со Старцевым, – он опять бросил на меня быстрый взгляд, оценивая мою реакцию. А я даже не дрогнула и никак не показала, что удивлена услышанным. Наверное, и не была удивлена. Следовало ожидать чего-то подобного, иначе как бы я смогла ему доказать, что “игра стоит свеч”, если не вывести меня на поле боя. – Веди себя хорошо. И слушайся меня. И конечно, подыгрывай мне в любых моих начинаниях, – он нахально подмигнул и сосредоточил свое внимание на дороге.

Я последовала его примеру и только тут заметила, что мы не просто едем, мы несемся. Смолянов нагло обгонял другие машины, подрезая, дерзко ускоряясь и перестраиваясь. Я посмотрела на спидометр и ахнула, увидев сто восемьдесят километров. И это в центре Москвы! Вечером. Самое интересное, что машина ехала так плавно и легко, что скорость абсолютно не ощущалась.

– Ты сумасшедший? – тихо спросила я, замерев и неподвижно глядя на то, как Смолянов обгоняет еще одну машину.

– Не больше, чем ты, – раздался спокойный голос.

Я решила благоразумно помолчать и не отвлекать его от дороги. Когда мы вписывались в повороты, Смолянов не снижал скорость, и я чувствовала, как мое сердце уходит в пятки. Почему-то даже езда на мотоцикле мне казалась сейчас безопаснее.

Мы резко затормозили около крупного здания с яркой вывеской “Гастория”.

Смолянов вышел, я следом. Он бросил ключи парковщику и широким шагом пошел к дверям, не дожидаясь меня. Я шла позади, стараясь не отставать.