Из Москвы, в Войско Донское была отправлена грамота с требованием разобраться с казаками городка Пять Изб. По прибытию этой грамоты в Черкасск, Я. Андреев «товарищи» были «взяты в Войско». На войсковом Кругу их стали расспрашивать «… по токое… неистовства сыскивали накрепко», в присутствии свидетелей – бывших в то время в Войске царицынских стрельцов Д. Уфимцева «с товарищи». В результате сыска, обвинения посла не подтвердились. Яков Андреев и другие казаки «… посланнику невежливых слов не говаривали». Далее в войсковой отписке государю, следовала приписка, что сам Василий Тяпкин на Круге подтвердил, что он « … писал с сердцем, не осмотрясь». На этом конфликт был исчерпан. Войско Донское заключило с азовскими турками мир и передало им русского посла.

Прибывший в Азов стряпчий Тяпкин, был встречен упрёками и выговорами, ему говорили: «Если бы Российский государь желал находиться с турецким султаном в искренней дружбе, то не приказывал бы донским казакам производить набеги на пограничные приморские города, его государства». Посол же, памятуя наставление государя: не обострять отношений с турками, отвечал азовскому паше: «… великому государю нашему, его царскому величеству про то неведомо, что донские казаки пошли, и указу его царского величества ныне на Дон к казакам не бывало, чтобы им Магмет султанова величества украины не воевать и на украины не ходить». «А если Магмет султаново величество – говорил далее посол – изволит вместе с ним послать к государю посланника или гонца и отпишет в грамоте о казачьих неправдах, то государь велит им не ходить в турецкие украинные города, совершать морские походы и чинить туркам задоров и зацепок, и велит от всякого дурна унять».

Но азовский паша не верил русскому послу, говоря, что «… прежние де царского величества послы и посланники говорили так же, что он Василий, говорил, будто его царское величество о казацких неправдах не знает, и указу его царского величества о том им не бывало. А для чего де его царское величество, присылает к ним, казакам, своё государево денежное и хлебное жалованье и сукна погодно; и то де знать, что казаки всякие им обиды чинят и войну вчинают по указу его царского величества, а не своим изволением. Да к ним же де его царское величество присылает в помощь своих государевых ратных людей, стрельцов и солдатов».

На эти обвинения Василий Тяпкин отвечал, что жалованье царь присылает на Дон за казачьи службы в дальних украинных городах, и за военную службу, не по государеву указку, а по своей охоте. А солдат и стрельцов государь посылает на Дон для защиты своих государевых украинных городов от крымских и нагайских татар. Кроме этого Тяпкин заявил Магмет паше, что он зря жалуется ему на казаков, так как он послан царём к султану для решения общих великих дел, а о казаках и прочих делах, ему говорить не приказано. На этом переговоры с пашой закончились, и посол через Крым был отправлен в Стамбул. В турецкой столице его продолжали терзать вопросами о казачьем воровстве и разбоях, и требовать их прекратить. Под давлением султана и великого визиря, Тяпкин отправил от себя грамоту донским казакам, где просил их прекратить на крымские улусы и Азов. Но Войско Донское ответило на него отказом, передав азовскому паше, что «Василья Тяпкина мы не слушаем, а слушаем указ великого государя, прислана от великого государя на Дон грамота, чтоб нам послать под Крым для языков, и про Василья Тяпкина проведать, и мы для языков под Крым послали».

Как мы видим, строительство турками в донском гирле своих крепостей, лишь затруднило выход казакам в море, но отнюдь не прекратило их морские походы. Казаки ежегодно, когда с боем, когда хитростью, прорывались в Азовское и Чёрное моря, и продолжали разорение побережий.