24 декабря станица Антипа Устинова прибыла в Оскол, где казаки отказались предъявить войсковую отписку оскольским воеводам Василию Ахмашукову и Калистрату Акинфееву, и объявить цель своей поездки. Из-за чего возник конфликт. Однако вскоре он был исчерпан: ночью станичный атаман Устинов, представил войсковую отписку оскольским воеводам. Те, по её прочтению, запечатали грамоту и отпустили казачью станицу в Москву.

31 декабря 1637 г. Михаил Фёдорович отправляет на Дон грамоту с выговором за то, что казаки не прислали в Москву грамоты, бывшие при Фоме Кантакузине: «А которые грамоты к нам, великому государю, посыланы были от Турского Мурат салтана с Турским послом с Томою Катакузиным, и наказ Томин, и всякое письмо, хотя будет и распечатано, велено вам прислать к нам же к Москве».

Кроме того царь интересовался судьбой сына боярского Трофима Михнева, посланного 26 ноября на Дон с государевой грамотой. Если он на Дону, Михаил Фёдорович требовал его отпустить в Москву с войсковой отпиской о крымских и ногайских делах: готовит ли хан новый поход на русские украины и возможно ли вернуть ногаев в русское подданство.

3 января Трофим Михнев прибыл в Азов с государевой грамотой, которая была зачитана в Кругу. 15 января казаки подготовили войсковую отписку, в которой сообщали, что крымский хан прислал в ногайские улусы « … своих лутчих людей шти (6) человек к мурзом, а велел им готовым быти и коней кормить, а куды у него будет подъём, того мы, холопи твои не ведаем». Это известие принесли в Азов ушедшие к казакам из своих улусов татары. В случае если крымцы и нагаи, снова пойдут войной на русские украины, казаки обещали царю промышлять над ними на сакмах и перевозах «всякими мерами».

Казаки успокаивали царя по поводу запорожских казаков, к которым они писали грамоты, стоять заодно против крымцов и ногаев. Согласно сведениям, четырёх русских пленников, бежавших из Темрюка, « … указал Турский царь Крымскому царю с ратными людьми и каторгами и Ногайскими мурзам и горским черкесом быти в сборе… быти по весне под Озов град.

С другой стороны, крымский хан велел ногайским мурзам и горским черкесам « … идти по нашим казачьи юртам вверх по Дону, а чтоб наши казачьи юрты зимою разорити». Однако единства в рядах ногаев не было. 8 января, в Азов прибыл Сеин мурза, Чубан мурзы, главы Иштрекова улуса. Он заявил, что все нагаи Иштрекова рода вновь хотят перейти в русское подданство и собираются переправиться на ногайскую сторону.

Казаки уверили их, что не будут громить ногаев и препятствовать их переправе через Дон. Они потребовали от Сеин мурзы шерти, что весь Иштреков род вновь перейдёт под государеву руку и откочует к Астрахани. Сеин мурза дал шерть и просил казаков « … итить к ним на выручку к Сонбеку морскому», так как иштрековы мурзы « … с Янмомет мурзою, да с Окинбет мурзою не в миру». Казаки заверили мурзу, что придут всем войском к месту переправы и назначили её дату, но ногаи в который раз изменили своему слову и не явились. Тем не менее, донцы не стали громить ногаев Иштрекова рода, кочевавших поблизости от Азова.

4 января 1638 г. в Москву прибыла станица Антипа Устинова с войсковой отпиской и очередной челобитной донских казаков к царю, принять Азов под свою руку. На расспросе в Посольском приказе Антип Устинов заявил, что после взятия Азова, в город ежедневно приходят по 5 – 10 человек бежавших из Крыма, Тамани и Керчи полоняников. От которых они узнали о намерениях турецкого султана вернуть Азов. Пушек, по словам атамана, в городе, 200 больших средних и малых, а так же 94 старых пушки. Пороха же совсем нет « … против воинских людей стреляти им из города нечем, и государь бы их пожаловал: станицу их велел к ним назад отпустить, а о городе о Азове и о зелье и о свинцу и о хлебных запасех велел им свой государев указ учинить».