Таким образом, Москва убедилась в пагубности конфронтации с Доном, и уже сама настаивала на «промысле» над крымцами. Задержанная по велению царя зимовая станица, как уже говорилось выше, была освобождена и призвана в Москву, чтобы «… видеть царские очи и принять благословение патриарха». Казакам выдали жалованье и подарки, и послали на службу с боярами и воеводами под Смоленск. Наум Васильев. Наум Васильев же, с царский жалованьем Войску, и милостивой грамотой, был отправлен на Дон 15 апреля 1633 года.

Казаки торжественно встретили их в Монастырском городке залпами из ружей и пушек, а так же колокольным звоном. Они с удовлетворением заслушали государеву грамоту, в которой Михаил Фёдорович уведомлял донцов, что все бывшие в заточении и задержанные атаманы и казаки, освобождены, видели «наши государские очи» и получили патриаршее благословение», «… пожалованы государевым жалованьем и посланы на службу под Смоленск». Там уже 400 донских казаков, под командой атамана Ивана Теслева, храбро сражались при штурме этого города. За отличие в боях под Смоленском и беспримерную храбрость, царю были представлены 90 донских и яицких казаков. Царь по достоинству оценил их «службы», наградив их деньгами и одарив подарками.

Но вскоре, как уже говорилось выше, из-за бездарного командования воевод М. Б. Шеина и А. В. Измайлова, в их полках начались волнения. Незадолго до этого, царь принял решение не тратить силы государства на подавление движения «балашовцев», а принять их на службу и отправить под Смоленск. Теперь же, после ряда поражений, крестьянская вольница атамана Балаша, присоединившиеся к ней служилые люди с русских украинных городов и казаки, вышли из повиновения воевод, заявив, что будут самостоятельно вести боевые действия против поляков. Крестьянско-казачья вольница, действуя партизанскими методами, с успехом громила польско-литовские отряды и разоряла имения польских магнатов и шляхты. Под горячую их руку зачастую попадали и имения верных Москве дворян, что вызвало поток жалоб царю.

Однако вскоре после вторжения в русские приделы Мубарек Гирея, «балашовцы» и казаки решили бросить государеву службу и идти в свои города и городки, разоряемые крымцами. Опасаясь, что волнения перекинутся на российские земли, воеводы окружили часть «балашовцев» и разоружили их. Атаман Балаш был впоследствии казнён, несколько человек зачинщиков биты кнутами, а остальные были частью отпущены домой, частью отправлены в войска.

Однако большинству «балашовцев» (около 6000 человек), удалось уйти к южным русским украинам под предводительством атаманов Ивана Теслева и Анисима Чернопруда. Часть из них осталась в районе города Алексина, а около 3000 ушло на Дон или осев в украинных крепостях и казачьих городках. Воеводы украинных городов, всегда испытывавшие нехватку ратных людей, в большинстве своём, закрыли на это глаза.

Но всё это было ещё впереди, а пока царь благодарил донцов за сдерживание крымских татар и ногаев, и призывал их идти на Куму, в помощь царским войскам, для усмирения Казыева улуса.

Вскоре после этого, казаки, мстя азовцам за свои прежние обиды, и разрешение данное пашой ногаям Казыева улуса кочевать вблизи города, приступили к Азову, где между Каланчой и Мёртвым Донцом погромили кочевников, взяв большую добычу и полон. Находившийся в это время по государеву делу в Азове, толмач Михаил Дьяков, впоследствии сообщил: «Казаки, при нём, Михайле, из нижних городков ходили под Азов, на Казыевцов, которые хотели кочевать промеж Донца и Каланчой, и тех казыевцев погромили, многих побили, а живых взяли всякого человека человек с 200, да лошадей 150, да коров с 2000; и с Азовом да они размирились для того, что они казыевцом повелели кочевать подле Азова».