…В немецкий штаб Шубин приехал уже к утру. Как он и предполагал, часовые и не подумали остановить огромный черный лимузин, когда он подъехал к зданию, в котором размещался штаб. Возможно, они удивились, увидев, что группенфюрер в своем черном плаще выбирается не с заднего сиденья, где ему полагалось ехать, а из-за руля. Возможно (и очень вероятно), что они позже поделятся этим фактом с однополчанами. Однако пока что ни у кого никаких сомнений не возникло. «Но на будущее надо бы мне решить этот вопрос, – подумал разведчик. – Если я долго собираюсь оставаться в шкуре группенфюрера Шнейдера, надо мне обзавестись водителем».

Он взбежал на крыльцо и вошел в штаб. Ординарец, сидевшей в передней комнате возле телефона, вскочил, совершенно ошалевший, и приветствовал нежданного гостя.

– Где генерал? – надменно произнес «группенфюрер».

– Его превосходительство отдыхают… – запинаясь, ответил ординарец. – Генерал приходит в штаб обычно к девяти часам…

– А его начальник штаба?

– Полковник Бреннер обычно приходит раньше, к восьми… И он живет неподалеку. Если прикажете, я пошлю за полковником…

– Пошлите, и побыстрее. У меня мало времени. А пока что распорядитесь, чтобы мне подали стакан крепкого чая. Крепкого, настоящего чая, как делают русские варвары. Терпеть не могу эту жидкую бурду, которую в наших штабах именуют чаем. Где тут у вас можно отдохнуть?

Ординарец почтительно проводил «группенфюрера» в комнату отдыха, предназначенную для самого генерала Гота, разбудил денщика и отдал ему распоряжение насчет чая, а затем послал одного из часовых на квартиру полковника Людвига Бреннера.

– Скажи, что приехал сам комендант Ростова группенфюрер Шнейдер! – проинструктировал ординарец гонца. – Он очень злой! Скажи, чтобы полковник поспешил!

Все в штабе пришли в движение, хотя не было еще и шести утра. Ординарец сам разбудил адъютанта Гота, капитана Шмица, и тот явился к гостю с вопросом, не будет ли еще каких приказаний. На это гость ответил, что приказания будут. Надо срочно вывесить на доске карту окрестностей. А еще ему нужны копии приказов генерала Гота за последнюю неделю.

– Я должен сам, лично изучить все распоряжения генерала за последнее время, – заявил «группенфюрер». – А почему и зачем – это вам знать не надо. Об этом я скажу лично вашему начальнику штаба.

Наконец, когда гость уже допивал поданный чай, стукнула дверь – появился только что разбуженный полковник Бреннер. Старый кадровый военный, он не испытывал такого почтения к «выскочкам из СС», как младшие офицеры и солдаты. И тем более он не чувствовал никакого страха. Сухо приветствовав нежданного гостя, он осведомился о причине его внезапного появления.

Шубин сразу понял, что за человек полковник Бреннер, и как надо себя с ним вести. Это была одна из его особенностей, которая сделала его хорошим разведчиком: он быстро умел понимать характер людей, с которыми сталкивался. И с Бреннером он держался совсем по-другому, чем с ординарцем и с адъютантом Шмицем. Первым делом он сообщил полковнику, что сегодня поздно ночью он также был разбужен внезапной новостью. Дело в том, что из Берлина, из рейхсканцелярии, была получена директива. Сам фюрер приказывал ему, группенфюреру Шнейдеру, немедленно произвести инспекцию в частях, держащих оборону Ростова. Дескать, немецкая разведка, знаменитый абвер адмирала Канариса, получил сведения, что русские перехватили инициативу на Кавказе, что война здесь идет под их диктовку, и они не сегодня завтра возьмут Ростов и Батайск.

– А с падением этих двух городов, полковник, как вы прекрасно понимаете, рушится вся наша система обороны на Кавказе, – продолжал Шубин. – Мне передали, что фюрер встревожен сложившимся положением. А вскоре я смог и лично в этом убедиться. Мне позвонили из Берлина. Со мной говорил сам вождь нашего государства!