Договорить он не успел, так как его вырвало.

Как только мотоцикл въехал в лес, путников мгновенно окутало стылое покрывало ночи. Пронзительный свет фары нервно выхватывал из лесной тьмы корявые сучья многолетних деревьев, которые нависали прямо над головами седоков. Некоторые из них с тихим шорохом царапали шлемы, будто пытаясь схватить и увлечь в глухую чащу.

– У меня для тебя две новости, – нарушил паузу Евгений. – Позволишь?

– Ну?

– Мой мотоцикл не приспособлен для поездок по бездорожью. Рано или поздно байк может влететь в какую-нибудь яму или заезженную колею. Судя по всему, тут когда-то проезжал трактор, дорога вся разбита. Мы просто встанем, и все.

– А что во-вторых? – равнодушно спросила Шанита.

– Во-вторых, у меня заканчивается бензин.

Словно в подтверждение только что произнесенных слов «Индиан» фыркнул и чуть снизил скорость.

– Не пытайся меня обмануть, – сказала женщина. – Я не поверю, что ты отправился на вечеринку с незаполненным баком.

– Я думал заправиться по дороге, – ответил Золотарев. – Если бы, конечно, не ты.

– Заткнись и следи за дорогой.

– Нет тут никакой дороги! – неожиданно взревел он, и Шанита поморщилась – от истеричного вопля мужчины встроенные в шлем динамики даже завибрировали. – Тут полная жопа, и мы едем в никуда!!! Убери нож, и давай просто поговорим!!!

Шанита молчала, и через некоторое время Евгений вновь подал голос:

– Тридцать тысяч долларов. И мы никогда не видели друг друга.

– Меня не интересуют деньги, – презрительно откликнулась она. – Я думала, ты уже догадался.

– Чудесно, – бросил Евгений, и, к изумлению Шаниты, мотоцикл неожиданно рванул вперед. Она ухватилась левой рукой за воротник байкера.

– Я так поняла, ты решил умереть прямо на дороге? Что ж, это твой выбор.

– Лучше сдохнуть в седле, чем обоссанным, со стесанной теркой мордой, – хрипло огрызнулся Золотарев.

«Индиан» подскочил на толстом корне, торчащем из земли.

По ноге Шаниты больно ударила ветка, и она коротко взмахнула ножом.

Однако удара не последовало.

Вместо этого раздался разъяренный крик Евгения, и земля внезапно ушла из-под колес мотоцикла. Потеряв управление, массивный двухколесный байк завис в воздухе. Это продолжалось тысячные доли секунды, но Золотареву они показались столетиями. Тяжело кувыркнувшись, «Индиан» с грохотом упал на дно глубокого врага, поднимая вверх облачко трухи и пыли. Рыкнув в последний раз, мощный двигатель заглох.

Шанита, наоборот, даже не успела испугаться, она лишь крепко зажмурилась. Приземление было неудачным – правую ногу обожгла хлесткая боль, и женщина подумала о кипятке, который случайно попадает на кожу. Раздался хруст сломанной кости, и она вскрикнула, катясь куда-то в темную пропасть.

«О боже… если я умру, пусть этот выродок умрет вместе со мной», – прошелестели в ее мозгу обрывки мыслей.

С гулким стуком ее голова ударилась о громадный камень. И хотя шлем в значительной степени смягчил удар, женщина потеряла сознание.

Евгению повезло больше. Вылетев из седла, он перевернулся в воздухе и упал на склон оврага, поросший редким кустариком. После этого он скатился вниз к ручью, ударившись головой об камень, как и Шанита. С хрустом треснул визор, и Евгений в ужасе закрыл глаза, ожидая, что его лицо вот-вот расплющит о какую-нибудь зазубренную глыбу, но все обошлось. Золотарев осторожно пошевелил пальцами рук, согнул их в суставах, затем то же самое проделал с ногами и с удовлетворением пришел к выводу, что отделался лишь легким вывихом руки и ушибом бедра.

Все могло быть гораздо хуже.

«Да, только не забывай о тех дырках, что натыкала во мне эта чертова кобыла», – с нарастающей яростью подумал он. Нужно заняться ранами. Но прежде он должен убедиться, что эта обезумевшая сука больше не представляет для него опасности.