– А как люди жить-то привыкали без всякой лжи?

– А очень даже хорошо привыкали: всегда помнили о наказании и старались говорить то, что чувствуют и делать так, чтоб самому нравилось. Чтоб кривда не поселялась у них внутри. Продаёшь несвежее мясо – а ну-ка представь, что сам такое ешь, каково тебе?

Продаёшь одежду, шитую гнилыми нитками – представь, что купил себе такую радость, а она и омрачилась тут же, при первом размахе рук в пляске праздничной.

Печёшь хлеб с вредными для организма примесями – осознанно людям вредишь, а сам обогащаешься? На остров! Чтоб один там выживал и думу думал, зачем с пути сбился.

– Так неужто на всех островов хватило?

– Представь себе – хватило! Потому что то царство-государство посреди океана стояло, а вокруг него – островов полно, как камешков на берегу. Как только самые злостные обманщики были выдворены, остальным и вовсе расхотелось жизнь свою на лжи строить.

– Но жить из страха, помня о наказании – как-то это не очень…

– Ну, так давно это было. Люди страху боялись и привыкали к благочестию. Поселялась у них привычка к честности. А теперь-то кто ж не даёт – живи из радости быть честным с самим собой. Чувствуй себя, божий свет проявляющим, а не кривизну какую.

Давно это было. И я там был, в том царстве жил. Каждый слушал, да не каждый слышал, и не каждый был согласен. А совесть-то у всех разная, вот и судьбы выстраивались разные: кому на плаху, кому кулак с размаху, а кому тихая благодать и век горя не видать.

Сам выбирай, как тебе жить: честно али подловато-кривовато. Что внутри носишь, то в судьбе и получишь.

Жил-был на Земле неземной человек.

Ночами во время сна он улетал на свою родину.

Просыпаясь по утрам, он не помнил, где он был и что делал. Но он точно знал, что можно жить радостно, солнечно, на волне игривости. Вот как дети! И с таким настроем он шагал за порог своего дома.

А вокруг были серьёзные, хмурые лица. Люди всегда были чем-то озабочены или чем-то недовольны. Погружённые в свои мысли, все куда-то спешили.

Человек шагал по улице и пытался найти в людях то, что живёт вне времени. Он понял, что ищет нечто общее, соединяющее их, вневременное, и оно присутствует в виде солнечной искорки в глазах людей. Но прохожие научились опускать глаза, прятать взгляд, затуманивать ясность восприятия светозащитными шторками. Почему их научили этому? Почему их научили отгораживаться, а не радоваться общности?

И всё-таки человек находил эту искорку. В глазах детей! И тогда они мгновенно считывали друг друга на глубинном уровне счастья. В той глубине не нужны слова. Они взглядами понимали друг друга. Это было похоже на тихий восторг сообщества опят, растущих на одном пеньке. Или на радость яблок, наполненных соком жизни и растущих на одной яблоньке. Или на ощущение птиц, выпорхнувших из одного гнезда. Или на радость иностранца, встретившего в чужеземной стране своего земляка. Это было узнавание родства происхождения искорок из одного большого пламени.

Человек иногда грустил, что взрослые земляне растеряли ощущение радости бытия.

Сидя в парке, он задумался: когда и почему это происходит, и что сделать, чтобы люди вспомнили о своей солнечной искре.

И тут перед ним предстал седовласый старец с длинной бородой и проницательными глазами: «Я слышу твой запрос. Ну, так услышь ответ.

Все эти искры сами выбрали пройти этот путь – игру в забвение. Да, это жизнь со шторками на глазах и с замками на памяти. Почему? Потому что слишком скучно постоянно пребывать в одном и том же – даже если это счастье. Существо перестаёт воспринимать своё счастье, когда его не с чем сравнить. Рай не воспринимается раем, когда не знаешь ничего другого. А тут – такое путешествие по мирам многомерности! С опытами разных сценариев, в разных ролях и в разных обличьях! С возможностью бесконечного круговорота незавершенных уроков обид, разочарований, предательств, мести, прощения. С возможностью бесконечного поиска счастья, с поиском выхода из этой игры.