В школу и из школы они с Ромкой теперь ходили только вместе, каждый день стараясь добираться разным путями. Поэтому в четверг, когда после уроков Катя не нашла брата в вестибюле, она очень испугалась. Но Ромка появился буквально минут через пять – довольный, гордый и какой-то взмыленный.

– Ты где был? – набросилась на него сестра.

– Да урок последний отменили, и мы всем классом пошли на рынок. Вот, держи! – протянул он ей деньги.

– Что это? – отшатнулась Катя.

– Полторы тысячи![2]

– Откуда? – ахнула она.

– Продал смартфон.

– Зачем?

– Тебе на новую куртку! – радостно сообщил он. – Тебе же от матери сильно за нее влетело!

– Точно от смартфона деньги? – с подозрением смотрела на него сестра.

– Клянусь! Я думал больше дадут. Но этого же хватит?

– Ромка… – расплылась она в улыбке. – А тебе самому не влетит?

– Скажу, что потерял. Ну, пошли! – нетерпеливо потянул он сестру за руку.

Они долго бродили по рынку. Наконец нашли в одной из палаток куртку, которая понравилась Кате. Только надевать ее она пока не стала – появление куртки нужно было как-то объяснить маме. На оставшиеся деньги купили пирожки с повидлом и жадно ели их прямо на улице у рынка. День был теплым, тихим, сырым, и Кате показалось, что все теперь обойдется.

Их подкараулили на следующий день. Навстречу вышли трое. Те два парня, что били Рому: один – высокий, белобрысый, лицо все в прыщах, второй – коренастый, плотный, с бритой морщинистой головой, обмазанной зеленкой. А с ними стоял низкорослый, очень худой мужик лет за сорок, на вид какой-то больной, с колючими, желтовато-бледными глазами. В ушах у Кати зашумело. Она оглянулась – а вокруг никого.

– Что так долго искали? – неожиданно даже для себя с вызовом спросила Катя.

– Так твой брат-дебил мне гвоздем голову исполосовал. Вот, смотри! – показал коренастый свою серую, с кровоподтеками, какую-то облезлую и словно сшитую из рваных лоскутов кожу на голове.

Катю от отвращения передернуло.

– Смотри, смотри, кукла! Швы только сняли. Видишь, что он наделал? У меня наверняка и сотрясение мозга было!

– Неужели? – удивленно посмотрела на него Катя. – Неужели там есть, что сотрясать?

– Ты, девка, не борзей! – раздался скрипящий голос худого мужика с бледными глазами. – Заплатить придется, теперь в двойном размере.

– Он вам все отдал! – почти сорвалась на крик Катя. – Так?

Ромка, спрятавшийся за спину сестры, быстро кивнул.

– Теперь пацану на лечение! Компенсация! Слышала о таком? – процедил он.

– Ему одиннадцать лет. Его не посадят. А вас – посадят, – вдруг начала чеканить слова Катя, хотя ноги у нее от страха тряслись. – Отец сказал, еще раз близко подойдете, плевать на все, мы идем и пишем заявление в милицию. Отец все знает. И у него друг в отделении работает. Он сказал, что Ромке ничего серьезного не светит. И у мамы подруга в прокуратуре. Вы бы подумали, с кем связались, и зачем вам это.

– Ты гонишь? – с недоверием смотрел на нее бритоголовый.

– Родители, говоришь, все знают? – зло улыбнулся мужик. – И в милицию пойдут?

– Пойдут! А пойдемте с нами, отец должен быть дома. Поговорите с ним. Сразу и милицию вызовем. Чтобы время зря не терять! – несло Катю. – А лучше сразу – в отделение! Вы там были?

– Отец-то как? Рад небось, что сын работу нашел? Семье теперь сможет помогать? – процедил мужик, исподлобья глядя на Катю с растущим удивлением.

– Он за это уже получил! – ответила она, пряча брата за спиной. – И башкой своей научился думать! Теперь вы думайте, что легче: до нас докапываться или оставить в покое. Потому что сядете-то в итоге вы!

– Ух, какая! Смелая! – засмеялся он. – Повезло шкету. Ну, раз так, ладно, что делать? Гуляйте, дети. Ведите себя хорошо!