"Ничего, успокоится,– думал я,– придёт, и мы поговорим. Неужели я стану папой. Новость, конечно, неожиданная, но завораживающая. Мы ещё только чуть больше года вместе и ещё даже ни разу не сказали друг другу "люблю", а вот плод нашей любви уже ютится под её сердцем. А где мы будем жить? Здесь – варианта нет: две младшие сестры, родители, в общем, спокойной жизни не будет. У нас дома всё ещё печальнее: ни места, ни условий, ни отношений. На "фазенде" – точно нет: там жить просто негде, надо думать о каком-то своём жилье. Ну, ничего, трудностями нас не возьмёшь, они только укрепляют. Что-нибудь придумаем".

Мои размышления о предстоящем будущем прервала открывающаяся дверь. С опухшими от слёз глазами вошла Алёна. Скинув халат, она юркнула под одеяло, отвернувшись от меня.

–Давай спать, завтра рано на работу,– не обращая внимания на мои поцелуи в шею, произнесла она.

Серьёзно обиделась. Раньше она никогда не замечала позднего времени и готова была болтать всю ночь напролёт. "Хорошо, что хоть ты у меня такая болтунья, а то представляешь, если бы и ты молчала столько же, сколько и я",– говорил я ей неоднократно. У неё была способность находить любую тему для разговора, казалось, даже не интересную для меня, и втягивать в беседу. Болтушка от природы или, скорее, от усердной, кропотливой работы над собой, она очень нуждалась в общении. Как я благодарен ей за это и за всё остальное! Все наши ссоры и недомолвки в моменты "притирки" отношений мы стали обсуждать во время отсроченного разговора, когда страсти улягутся и пыл остынет. Позже поводов для выяснения отношений становилось всё меньше и меньше. Нежелание конфликтовать и спорить, тратя драгоценные нервы, обоюдно реализовывалось в простой формуле: "В семейных отношениях побеждает компромисс". Умение уступить и не поддаться временами появляющемуся желанию поскандалить стало основой нашей совместной жизни. Никто не идеален, у каждого свои недостатки и лишь осознавая это, можно спасти любые союзы. У всех бывает плохое настроение, трудные дни и даже срывы. Но только понимание и поддержка твоей второй половинкой способны удержать от крушения корабль отношений в шторме жизненных неурядиц.

А в тот вечер непонимание этой простой истины чуть не лишило меня возможности смело называться счастливым человеком. Нежелание смириться сиюминутно с поставленным передо мной фактом предстоящего отцовства и со всеми вытекающими из этого последствиями разлучило нас на несколько дней. Вернее сказать, в душе я практически мгновенно принял решение, но внешне надел маску задумчивости и непроницаемости.

–Я должен подумать. Давай попробуем какое-то время не видеться,– прощаясь утром, так и не обсудив ничего, садистски предложил я. Представляю, что творилось в тот момент в душе Алёны, но облик смиреной покорности не выдал и тени бушующих в ней эмоций.

–Как хочешь. Тебе решать,– было её ответом.

Чтобы не броситься к ней, стиснуть в объятия и прошептать: "Малышка, ты же знаешь, я всё равно вернусь", я по-юношески чмокнул её в щёку, развернулся и ушёл.

–У нас с Алёной будет ребёнок, – сообщил я своим родителям радостную новость, существенно опасаясь их реакции.

Их мнение для меня хоть и было важным, но, конечно, по сути, уже ничего не меняло. Просто вопросы жилья и материальной обеспеченности ни у неё, ни у меня не были решены.

–Ой, Максим, я так рада. Это я опять стану бабушкой,– обрадовалась за нас мама.

Дело в том, что у моего брата Жени уже есть дочка, появившаяся на свет, когда ему было всего семнадцать лет. Но она сейчас живёт на севере со своей мамой, где мы все жили раньше, и они давно уже не виделись.