– Прошу внимания! Звездочка лежит в квадрате номер четыре! Ну, может, теперь и мой фокус получится?

Ее фокус не получился еще несколько раз, повторили Володин фокус. Девочки развеселились, спрашивали, как он угадывает. Володя улыбался и качал головой:

– Не скажу…

Потом девочки достали альбомы, стали что-то писать друг другу на память. Володя потихоньку снова ушел к себе, Нина прибежала следом:

– Можно я с тобой? Я не хочу ничего писать, что не напишу – одна глупость выходит…

– Ты знала этот фокус? – помолчав, спросил Володя.

– Знала, мне папа показывал. Мне так тебя жалко стало! У меня так же было.

– Как?

– Ну, мне папа рассказал, и мы решили тете Лиде показать. Все поставили, положили собачку – у нас собачка из бумаги была, а папа взял и перепутал. А я как дура – в накидке, в цилиндре – из бумаги тетя Лида склеила! Заклинания говорю – на цифру показала, бумагу поднимаю – а там ничего! Я от обиды разревелась и в другую комнату убежала. Ох как тетя Лида папу ругала! Сказала, что о ребенке надо думать, а не… о чем-то другом, я не поняла. Мы с ним потом помирились, он меня фокусам на картах учил и делал вид, что у него не получается. Я говорю, папа, ты притворяться не умеешь! Он и правда не умеет…

– Элька нарочно не туда мячик положила.

Нина пожала плечами. Володя пристально посмотрел на нее:

– Ты потом нарочно фокусы не так показывала?

Нина вздохнула:

– Все у тебя все нарочно… Какая разница. Послушай, они там пишут, а мы давай играть?

– Во что?

– Покажи мне спектакль?

– Ты правда хочешь?

– Конечно. Мне про собачку, хорошо?

Володя улыбнулся и достал коробку с театром.

Девочки покончили с альбомами и тоже пришли. Володя смутился было, но Нина обрадовалась:

– Будете смотреть спектакль? Мне так нравится, как в настоящем театре!

Взрослые пришли в комнату звать детей по домам. Родители Володи не верили своим глазам – их обычно замкнутый и тихий сын хохотал с девочками, рассказывал что-то разными голосами, а девочки сидели вокруг и не сводили с него глаз.

Расходиться не хотелось, но было уже поздно. Володя проводил гостей и вернулся к себе, стал убирать театр.

Хороший все-таки был вечер, и какая Нина молодец – прекратила всю историю… Даже на Эльку обижаться не хочется!

В дверь постучали, на пороге появилась сестра.

– Можно к тебе?

– Можно, – настороженно сказал Володя.

Еще будет смеяться, подумал он, скажет сейчас, как с девчонками играл!

Эля села на кровать.

– Не обижайся, – помолчав, сказала она, – я зря так сделала. Мне показалось, будет смешно.

– Я не обижаюсь, – поспешно сказал Володя, – совсем не обижаюсь, правда.

– Ну и хорошо.

И сестра вышла из комнаты. Володя, улыбаясь, убрал коробку с театром и лег.

Нине почему-то больше всего нравится спектакль про собачку – самый простой и глупый спектакль, там ни сюжета, ничего, просто собачку выгнали, она бродит по улицам, у нее нету дома… а потом находит будку и в этой будке поселяется – вот и все, спектакль, называется! И собачка плохо сшита – просто тряпка с глазами-пуговицами. А ей нравится…

Володя встал, вытащил собачку из ящика, положил рядом с собой.

– Ты не печалься, – сказал он, глядя в пуговичные глаза, – ты очень хорошая собака. Тебе холодно? Спи со мной, хорошо? Давай я тебя одеялом укрою, тебе тепло будет…

Он чувствовал, как по лицу бегут слезы, и сам не понимал, почему плачет, отчаянно шмыгал носом и боялся, что его всхлипыванья может услышать мама, тогда она придет и спросит, что случилось, а ответить будет совсем нечего.

Наконец он успокоился, крепче прижал к себе собаку, ладонью вытер мокрое лицо и закрыл глаза.

Завтра будет новый день, можно будет пойти кататься с горки, а после горки – пусть придет Нина, они снова достанут театр, он покажет спектакль про собаку, а она будет сидеть, затаив дыхание, хмуриться, жалея собаку, жмуриться, когда собака попадет под ураган, а потом смеяться и хлопать в ладоши, когда собака найдет свой дом.