– Ах, папа, – вздыхая, произнёс Серёжка, – она же жжётся!

– Сынок, ведь ты уже большой – крапивы бояться. Через два месяца тебе целых девять лет! Ты к ней не подходи, и всё… Хорошо?

Разговор о том, что Серёжка уже большой, сделал своё дело. Соглашаясь с отцом, Серёжка покачал головой.

– А-а-а это что у тебя там? Почему стул стоит наверху?

– Это не стул, папа. Это штурвал. Видишь, там колесо. Я играю, как будто бы мой дом – корабль.

– А вдруг ты на него встанешь да упадёшь! Нет, это не годится – без стен стулья приносить. Вот стены сделаем, тогда и приноси. А сейчас нужно убрать.

Отец поднялся в домик, положил колесо и компас на пол, взял в руки стул.

– Папа, папа! – закинув голову, кричал Серёжка. – Но когда ты построишь стены, это будет не корабль, это будет дом. Не убирай стул, пожалуйста. Через два дня эта игра закончится.

– Как я не увидел его раньше? – ворчал отец, не слушая Серёжку. – Крапиву он боится! А со стула упасть вниз да шею сломать, ты не боишься? – спрашивал отец, спускаясь со стулом в руке.

– Папа, пап. Ну пожалуйста, – просил Серёжка, чуть не плача, следуя за отцом. – Я на нём не стою и не сижу даже. Он только руль мой держит.

Но уставший после долгой работы отец, продолжая не слышать его, занёс стул в дом.

Ночью Серёжке не спалось. Он злился на себя за то, что позвал отца в сад, и за то, что боится этой зелёной колючей травы. Ворочаясь из стороны в сторону, обзывая себя то дураком, то слабаком, он смог уснуть только к утру.

Проснулся Серёжка уже в двенадцатом часу. Яркое солнце, пробиваясь сквозь шторы, заставило его открыть глаза и встать. В доме было тихо. Он обошёл комнаты, не нашёл никого, вышел во двор.

В тени дома, на скамейке, покачивая коляску, сидела мать.

– Ну, что, выспался, соня? – широко улыбаясь, сказала она. – Мы скоро обедать будем, а ты ещё и не завтракал. Хорошо поспал?

– Плохо, – резко ответил Серёжка и сел рядом.

– А-а. Это, наверно, мы тебе мешали. У Машутки зубы режутся. Вот она и сама не спит, и другим не даёт. Ты уж нас прости.

Серёжка прижался к материной руке. Мягкая, нежная, пахнущая молоком, она будто сняла с него все печали. Ему стало стыдно за свой грубый ответ. Он встал, обнял мать и, целуя в щёку, прошептал:

– Мамочка, ты такая красивая. Я тебя так люблю!

– Пойдём, буду кормить тебя. Подлиза, – вставая, говорила мать, толкая коляску перед собой.

Серёжка поел и, валяясь на диване, долго смотрел мультфильмы, пока мама не спросила у него, не пора ли сходить погулять. Лениво он встал с дивана, посмотрел в окно, за которым мальчишки устроили гонки на велосипедах. Но выйти к ним со своим красно-чёрным велосипедом он не захотел, ушёл в свою комнату. Взял любимую книгу «Энциклопедия динозавров», перелистал, рассматривая самые интересные для него страницы, закрыл, размышляя: «Может, почитать её там – наверху, на дереве? Нет. Читать там больше не хочется. И играть почему-то тоже. Лучше я порисую». И уже через пять минут, с блокнотом в руках, он спешил по ступенькам наверх, в недостроенный домик.

На полу лежало колесо, компас и оружие, которое вновь стало игрушечным: пистолет, лук и две стрелы. Ещё три улетели куда-то в сад, когда Серёжка сражался с невидимым врагом. Надо было найти их, но сегодня искать ему не хотелось. «Теперь мне это не нужно, – думал он, – унесу в дом. И колесо тоже нужно обратно, в сарай». Он положил блокнот на пол, компас в карман, взял пистолет, затем лук и стрелы. Приподнял колесо, надевая его на стрелы. Но оно вдруг соскользнуло, покатилось, полетело вниз, ударяясь о землю, подпрыгнуло, покатилось вперёд, потом назад, к дереву, рядом с которым упало.