– Зачем ты привела меня сюда? – прохрипела я.

– Потому что это священное и безопасное место. Даже магия темного бога не смогла остаться под этими песками.

– О чем ты хочешь поговорить? – спросила я, стараясь не ерзать. Я хотела вернуться к своему сыну, но что-то удерживало меня на месте. Нур? Или все же Сол?

– Я хочу показать тебе кое-что, но думаю, тебе будет неприятно на это смотреть.

– Что бы это ни было, я переживала и похуже, – заявила я.

– Едва ли, – прошептала Нур.

Она взмахнула рукой перед нами, и дюны исчезли, сменившись моей комнатой в Доме Солнца. Я смотрела на происходящее глазами Нур. Ощущала то, что чувствовала она. Огонь Сол горел в ее сердце и руках. Он лился с ее лица и глаз.

Этим вечером она заняла место Атона. Я полагала, что Нур должна быть в восторге, но вместо этого страх бежал по ее венам, подгоняя торопливые шаги и мысли. Мысли сестры тоже стали моими. Мы будто слились в единое целое. Как будто я больше не сидела на песке рядом с некоторыми живыми и уже умершими, а мчалась сквозь пространство и время, пока ноги мои не коснулись холодного камня, липкого от крови моей сестры.

Мое сердце лихорадочно забилось.

Я поскользнулась на ярком кровавом пятне на полу. Я продвигалась неуверенно, боясь упасть. Берон склонился над ней. Его широкая фигура загораживала Ситали.

Рука сестры безжизненно лежала рядом с ним, напоминая щепку среди тонких ножек расколотого стола. Ее ноги были раскинуты и неподвижны.

– О, великий Люмос, – выдохнул Келум прямо у меня за спиной.

– Берон? – мой голос сорвался, когда я обогнула его, чтобы увидеть Ситали.

Он изо всех сил давил на рану в боку. Берон поднял глаза на своего брата, по его лицу текла кровь, в глазах отражался ужас. Дыхание Волка было таким же неистовым, как и мое. Паника промелькнула в его голубых глазах.

– Нур… помоги. Она умирает. Уходит. Ситали больше не отвечает мне. И ее глаза… – голос Берона дрогнул. – Огонь в них исчез.

Кровь Ситали виднелась на его щеках, лбу, шее. На руках Берона остались следы маленьких и изящных пальцев. Ее пальцев.

– Кто это сделал? – Я схватила сестру за руку, наклонилась, чтобы помочь ей открыть глаза, а затем похлопала ее по лицу. – Ситали? Ситали! – крикнула я. – Нет.

Темнота опустилась. Будь Сол здесь, она, возможно, смогла бы помочь. У меня же не было подобных сил. Я была не вправе контролировать жизнь и смерть.

– Сол!!! – закричала я, требуя, чтобы богиня пришла и исправила эту ошибку. Но где-то глубоко внутри я уже чувствовала ее отказ. Темный бог был рядом.

Свет Люмоса проникал в окно, окутывая Берона голубым сиянием. Брат Келума посмотрел наверх и замер.

В воздухе витал знакомый запах. Почувствовал ли он его? Этот гнилостный, тошнотворный запах.

– Берон? – позвала Нур.

Волк не дышал.

Келум бросился ко мне, одернул руку, которую я протянула к его брату.

– Не трогай его, – предупредил он, падая на колени рядом со мной, толкая меня – Нур – себе за спину. – Он собирается… – Келум заслонил меня своим телом, когда Берон превратился в Волка, смесь черного меха и длинных зубов. Одно долгое мгновение он пристально смотрел на Келума, затем вонзился клыками в плечо Ситали, мотая головой из стороны в сторону. Волк рвал ее кожу; ужасный звук заглушило звериное рычание.

Я рванулась к Берону, но Келум обхватил меня руками за талию. Пытаясь освободиться, я закричала:

– Прекрати, Берон!

Своим огнем и яростью, с солнцем в руках я обожгла Келума, чтобы освободиться, подпалила мех Берона, чтобы оторвать его от моей сестры.

– Остановись! – взревела я.

Берон рухнул на пол, в мгновение ока превратившись в человека.