Но Ваню, кажется, нельзя было прошибить ничем. Нисколько не изменившись в лице, он кивнул и ответил:

–Да, я тоже хочу попробовать. Можете считать, что я в деле, как в фильмах говорят, – он слегка усмехнулся, и это выглядело так, будто каменная статуя пустилась в пляс, – в конце концов, за спрос денег не берут.

–Попытка не пытка, – зачем-то добавила Лия, будто хотела похвастаться тем, что знает больше поговорок.

Скрип-скрип. Скрип-скрип.

7

После ночных приключений в школу Ульяна пришла с совершенно чугунной головой. В отсутствии родителей был огромный соблазн вообще никуда не пойти, но она всё же смогла этот соблазн перебороть. Всё равно Людоедовна, заметив ее отсутствие, примется названивать родителям. А те, в свою очередь, вынут всю душу уже самой Ульяне.

В школьных коридорах царило предканикулярное настроение, хотя до самих летних каникул оставалось еще полтора месяца. Рассветные лучи проскальзывали внутрь и ласкали старый истоптанный паркет и белые потрескавшиеся стены, которые на своем веку повидали ни одно поколение учеников. Ульяна шла, пробираясь между собравшимися по интересам компашками; перекинутый через плечо рюкзак от усталости казался очень тяжелым, хотя на деле был полупустым – тасканием большого количества учебников Ульяна себя обычно не утруждала.

И без того не самое радостное утро омрачилось, когда она увидела Лизу. В среде недоброжелателей, к которым гордо относила себя и сама Ульяна, Лиза была известна под именем Крысонька – откуда именно оно пошло, и кто конкретно его придумал, сейчас уже было и не вспомнить. Во всяком случае, своему псевдониму Лиза Фарафонова соответствовала в полной мере. У Крысоньки была ангельская внешность и характер мелкого, но очень вредного и злобного бесенка.

Сейчас она гордо стояла в кругу своих почитательниц–приживалок. Среди подростков МБОУ СОШ №2 хватало закомплексованных и неуверенных в себе девчонок, которые готовы были отдать многое, чтобы погреться в лучах Лизиных красоты и славы. Состав фан–клуба периодически менялся, однако суть его оставалась неизменной – максимальное раболепие перед своей предводительницей. Другого отношения к себе Крысонька не терпела.

Жестокая вражда между Улей и Лизой началась где-то класса с пятого, то есть с того момента, когда вторая в полной мере начала осознавать все преимущества, что давала ей ее внешность – и на этом фоне принялась резко наглеть. Ульяна за всё это время так и не поняла, чем именно она так не приглянулась Лизе. Однако, факт был на лицо – Крысонька просто терпеть не могла Улю. Уля отвечала ей тем же.

Собственно, и без нее у Лизы недоброжелателей хватало. Правда, их недоброжелательство, в подавляющем большинстве случаев, ограничивалось колкими фразочками, тихо брошенными в спину – чтобы адресат их не дай бог не услышал. Иначе существовал немалый риск, что Лиза изощренно отомстит. А если ты еще и парень, тогда один из Лизиных баранов–воздыхателей обязательно придет и прощупает тебе печень.

И вот, когда Ульяна проходила мимо собрания секты свидетелей Крысоньки, все, включая и саму Лизу, синхронно прыснули со смеху и начали о чем-то перешептываться. Уля напрягла уши, но разобрать ничего так и не смогла. Сделана вся эта сцена была настолько картинно и демонстративно, что сомнений быть не могло – Крысонька задумала в ее, Ульянин, адрес, что-то очень нехорошее. Без всяких сомнений, стоило ждать какой-то подлянки. И быть готовой к любой гадости.

Она вошла в кабинет физики и плюхнулась за парту рядом с Матвеем Кострецовым. Друзей за школьные годы Ульяна себе так и не нажила и поэтому на уроках сидела с теми, рядом с кем находилось свободное место. Матвей же большую часть жизни проводил в наушниках, и ему было абсолютно все равно, кто находится рядом с ним. Вот и сейчас, заткнув уши «затычками», он даже не заметил ее появления. Ульяне вдруг захотелось кого-то подоставать, и она с шутливой обидой стукнула Матвея кулаком в плечо. Он увидел ее, вытащил наушники и сказал: