— Ну что, по чашке кофе и за работу?

— А что, у нас есть другие варианты развлечений, Марьяна?

—  Нету! — я коварно прикончила в зародыше поползшие куда не надо мыслишки Джулиана. Что-то он долбануто ведет себя в последнее время. То за талию приобнимет, то башкой у меня на коленях полежит... Бабы давно не было? Ой не по тому адресу он за этим всем зашел! У меня тут дом. Мужчины, извините, до конца уборки прошу не заходить. Любовным утехам даже негде происходить.

— Ну, значит, кофе и за работу, — кивнул Джулиан и потянулся за дымящимся кофейником.

Я успела только раз отхлебнуть из своей чашки, когда сиреной взвыл звонок на воротах. 

— Если это Кравиц — я оторву ему уши, — мечтательно протянул Джулиан, — потому что нельзя мешать честной супружеской паре пить кофе.

— Ну, с честными ты переборщил, — фыркнула в ответ, — шамана я надула.

— Или он тебя, — фыркнул Джулиан, — ты ведь не знаешь, какую ценность твой хлам для него представляет. Заметила — он еще и выбирал, что взять в первую очередь. Наверняка уверен, что ты еще и продешевила.

Звонок тоскливо завыл снова.

Я залпом выхлебала свой кофе и двинулась к гостям, кем бы они ни были. Лучше бы не торопилась!

— Доброго вам утречка, госпожа старший инспектор, — с фальшивой учтивостью протянула я, обозревая выстроившуюся у моих ворот компанию.

А компания была что надо.

Софик Елагина — во всем своем желчном великолепии, в лиловом платье, с таким количеством оборок, будто она хотела в них утопиться, с высокой прической из темных волос. Прикид не “госпожи старшего инспектора”, а благородной дамы, кстати…

Сбоку от неё девица, тощеватая, бледноватая, манерой поджатых губ чем-то неуловимо смахивавшая на Софик. Дочь. Точно дочь. А мужик с тяжелой челюстью, стоящий за левым плечом Софик — муж? Да, судя по всему. Выражение лица — типичный полкаблучник. Из тех, кто вечно втихую от жены проворачивает десяток своих сомнительных афер…

Помимо них — сухая, похожая на бледную моль девушка в черной строгой мантии — спасибо Гарри Поттеру, я знала, как эти мантии обычно выглядят. От этой девицы настойчиво несло канцелярской пылью и занудством. На груди у девицы висел довольно примечательный амулет — вращающееся внутри маленькой стеклянной сферы золотое ушко. 

Интересно, что это такое?

Хотя у меня имелись и более животрепещущие вопросы.

— И чем обязана визиту столь благородных господ в мой скромный домик, — прищурилась я, — надеюсь, не с налоговой проверкой? А то вы не туда зашли, гостевой дом пока не работает, налоги платить не с чего.

Про жемчуг мы не скажем, чек за покупку хлама с меня шаман не спрашивал.

— Магесса Леонард, я требую зафиксировать, — как-то неожиданно высоко и пронзительно взвизгнула Софик, — эта наглая особа именует наследное поместье Елагиных своим домом!

— Зафиксировано, — сухо озвучила та самая “канцелярская” девица, поднимая на меня свои блеклые глаза, — сударыня, немедленно покиньте землю чужого волшебного дома.

Боже, не существует таких слов, чтоб описать, как я офигела. Настолько, что даже остроумный ответ придумать не смогла сразу, только оглянулась назад — увидела Джулиана, стоящего на кухонном крыльце, Триша, который вовсю играл с Вафлей во что-то вроде “принеси мячик”, и Прошку, торчащего на окне кухни в облике кота…

— Сударыня, — голос магессы Леонард повысился и стал угрожающим, — вы препятствуете прямому кровному наследнику вступить в права наследования и нарушаете этим пунк три, подпункт четырнадцать Магического Гражданского Кодекса. Незамедлительно покиньте чужую землю. Обращаю ваше внимание, ведется магическая запись вашего разговора. И в случае третьего отказа исполнить требование Службы Магического Правопорядка к вам разрешается применить силу.