Этим летом в большом, с шестью спальнями, коттедже их будет только двое – она и сын.

Хватит ныть, напомнила себе Кейт и старательно улыбнулась Мейбл Клэр:

– Ну а ты как поживаешь?

– Принимая во внимание все обстоятельства, можно сказать, хорошо. – Два года назад Мейбл Клэр потеряла мужа. – Иногда бывает такое чувство, будто я все еще замужем, а Уилбур просто вышел куда-то. А порой кажется, что он так же далек, как звезды. Но я в порядке. Люк, это мой внук, проводит лето здесь же, со мной. Спасибо.

Кейт проставила даты в формуляре – в эти дни у них будут забирать мусор. Впереди целое лето, восхитительно долгое, чудесное, целая цепочка пустых дней, заполнить которые можно всем, чем только пожелаешь. Целое лето. Лето для себя самой. Можно определиться со своей жизнью, с будущим, с сыном.

– По-моему, ты выглядишь усталой, – заметила Мейбл Клэр.

– Немножко вымоталась, вот и все.

– Лето на озере многое может поправить.

Кейт снова натянуто улыбнулась:

– Верно. – Откуда-то взялось вдруг чувство, что одного лета может и не хватить.

– Муж, видите ли, нужен. Еще чего, – пробормотала Кейт, запирая джип и опуская стекло ровно настолько, чтобы их щенок Бандит получал свою порцию свежего воздуха. Аарон уже побежал к магазину. «Черта с два, – подумала она, поглядывая на проходящего мимо парня. – Найти кого-нибудь на одну ночь всегда можно, а больше мне сейчас и не надо».

Клетчатая рубашка, грубоватые рабочие брюки, тяжелые ботинки, бейсболка с эмблемой «Джон Дир» – так одевались здесь многие. Высокий, широкоплечий. Походка твердая, решительная, как у военного. Волосы, пожалуй, длинноваты. Очки «Страйк кинг». А что это под бейсболкой? Маллет?[2] Определить с такого расстояния было трудно. Нет, просто волосы длинноваты. Ничего такого, что нельзя поправить, щелкнув пару раз ножницами.

– Мам? – вторгся в ее мысли детский голос. – Мам? – Аарон уже катил тележку, найденную где-то на стоянке.

– Ведешь себя как нетерпеливый горожанин.

– Я и есть нетерпеливый горожанин.

Они прошли под вывеской с изображением смеющегося розового поросенка, уже много лет охранявшего вход в бакалейный магазин. Рекламный щит призывал покупать «нежный бекон Мейпл» – всего по 99 долларов за фунт.

«И чему ты так радуешься», – мысленно спросила Кейт, обращаясь к счастливому поросенку. В магазин они приехали запастись съестным – с прошлого года в коттедже не осталось ни крошки. Кейт нравилось приходить сюда именно в первый день – ты как будто начинаешь все с нуля, заново. К тому же на этот раз выбор продуктов зависел исключительно от нее самой. Рядом не было ни матери, ни старшего брата, и она чувствовала себя по-настоящему взрослым, серьезным, ответственным человеком. Подумать только.

– Мам? – Аарон обиженно смотрел на нее снизу вверх. – Ты даже не слушаешь.

– Извини, дружок. – Она набрала в пакет слив и положила в тележку. – Немножко задумалась.

– О чем? Расскажи. Тебя уволили с работы или просто сократили? – спросил он, катясь рядом на подножке тележки. Кейт повернула к следующему проходу. Сын смотрел на нее из-за горки коробок с крупами и пакетов с сухофруктами. Смотрел выжидающе и строго.

Аарону было всего только девять, но его не по-детски серьезный вопрос застал ее врасплох.

– Может быть, я сама ушла. Ты об этом не подумал?

– Ты бы никогда сама не ушла. – Он прихватил с полки пакетик «Джолли ранчерс» и бросил в тележку.

Кейт тут же вернула конфеты на место. «Джолли ранчерс» вредили зубам больше самого плохого дантиста.

– Почему ты говоришь, что я бы никогда не ушла? – растерянно спросила она. Подрастая, Аарон все чаще выражал собственное, отличное от ее, мнение и нередко говорил вещи, которые не только удивляли, но даже пугали.