– В таком случае следует хорошенько подумать, прежде чем действовать.

– Не согласен. Если действовать, то стремительно и энергично. Здесь не до раздумий. Как говорил один ваш соотечественник, – главное ввязаться в драку, а там посмотрим.

– Наполеон Бонапарт.

– Совершенно верно.

– Он знал толк в энергичных действиях.

– Не то слово.

Я видел, что кюре Имортэ не согласен со мной.

– Знаете, – сказал он, – у нас принято, в первую очередь, опираться на помощь Божью.

– Ничего не имею против. Но у нас говорят, что Бог помогает батальонам, которые хорошо стреляют. То есть, надо начать стрелять и тогда надеюсь, что Бог нам поможет.

– И в кого вы собрались стрелять?

– Я же говорю – пока не знаю, боюсь, придется действовать наугад, в надежде, что наши действия сдвинут равновесие.

– Странный план.

– Другого нет. Я начну драку, а вы присоединяйтесь. Вы готовы поучаствовать в драке, святой отец?

– Конечно готов, иначе какой же я святой отец?

– Ладно, тогда я попрошу вас вернуть сюда госпожу Валюи с семейством. Пока я с вами, опасность для них невелика.

– Что значит невелика?

– Все будет зависеть от них, будут вести себя разумно – останутся целы. И здесь я полагаюсь на вас. Прошу вас удерживать их от глупостей, пока я буду вести расследование.

– Хорошо, я немедленно позвоню в Леон.

Отец Имортэ достал свой телефон, а я приготовился ничего не делать и ждать. В этом занятии помощник любому современному человеку – его планшет, поэтому я позаимствовал таковой у кюре и погрузился в сеть. Сам священник съездил домой за лэптопом. В общем, мы оба погрузились в состояние, в котором можно находиться вечно. Время от времени мы вели разговоры, к делу нашему отношения не имеющие. Беседы эти быстро затухали, вследствие отсутствия точек общего интереса.

– И все же объясните мне, Кармелиэль, зачем вам понадобились эти женщины. Неужели нам не справиться без них?

Кюре Имортэ нашел меня на следующий день на лужайке перед входом в большой дом. Каменный особняк постройки приблизительно конца XVIII века царил над поместьем Лак Флери. Он был и высок и массивен, и не лишен изящества. И хотя дом был высок, выше его были старые деревья, тень от которых и привлекла меня на покрытую травой лужайку. Из нашего домика я приволок удобнейшее кресло. Дело шло к полудню. Было жарко. Ветерок, дувший всю ночь и утро, стих.

– Имеете что-то против женщин?

– Смотря против каких, но дело не этом.

– А в чем же дело?

– Я не понимаю, зачем они вам понадобились, – кюре Имортэ развел руками.

– Видите ли в чем дело, падре, я ощущаю присутствие зла.

– Где?

– Где-то здесь, – я обвел руками лужайку.

– В поместье Лак Флери?

– Приблизительно.

– Вы имеете в виду вашу стиральную машину?

– Нет, в основном, нет, здесь есть что-то ещё. Пострашнее.

– А вы не думаете, Кармелиэль, что у вас разыгралось воображение?

– Уверен, что нет. Однако, я чувствую, что пришло время привести доказательство моим утверждениям. Вы полны сомнений, а это может повредить делу. Сможете ли вы, святой отец, достать видеокамеру, способную производить подводную съемку?

Кюре погрузился в размышления. Через минуту он заявил:

– Пожалуй, смогу. Некто Рене Мёбиус, мой хороший знакомый, увлекается дайвингом. Попробую поговорить с ним…

Он извлек из кармана телефон. Переговоры с Мёбиусом, кем бы он ни был, видимо, увенчались успехом и кюре поспешил к своему Рено. Я пошел его провожать.

– Мне стоит попросить также акваланг?

– Нет, мне он без надобности, а вы, если погрузитесь со мной, обратно не вернетесь.

Кюре Имортэ поднял бровь и покачал головой.

Он вернулся через час и протянул мне желто – черную камеру.