«Мама», – подумала Алиса, – «Она всегда ждёт меня, даже если я приезжаю редко. Но что я ей скажу?»

Разговоры с Натальей Васильевной были особенными. Её мама обладала редкой способностью слушать. Это не было просто выжиданием очереди, чтобы высказать своё мнение; это было истинное погружение в мысли другого человека.

Когда Алиса свернула к коттеджному поселку за дворцовым комплексом, перед ней открылся вид, который был неизменным уже многие годы. Красивый двухэтажный дом с высокими окнами возвышался среди большого сада, окутанного зимней тишиной. Деревья, с которых осыпался иней, напоминали замёрзших стражей, охраняющих покой этого места. Она припарковала машину у ворот, вышла и, немного помедлив, толкнула кованую калитку. Снег скрипел под её ботинками, пока она шла по выложенной камнем дорожке.

Дверь открылась ещё до того, как она успела дойти до крыльца. Наталья Васильевна, облачённая в мягкий шерстяной кардиган, вышла навстречу с лёгкой улыбкой.

– Алиса, – сказала она. – Ты наконец-то выбралась! С Новым годом!

Алиса улыбнулась, поднимаясь на крыльцо, и обняла маму.

– Ну конечно! Как я могла иначе? С Новым счастьем, мама!

Дом встретил её теплом. В гостиной пахло ванильным печеньем, корицей и только что заваренным чаем. Наталья Васильевна всегда следила за тем, чтобы в доме было уютно. Старинные часы на стене отмеряли время своим мягким, мерным тиканьем, а в углу потрескивали дрова в камине.

– Ты выглядишь усталой, – сказала Наталья, когда Алиса села напротив неё в глубокое кресло.

– Да уж, немного, – призналась Алиса, принимая чашку чая из рук матери. – Было много мыслей.

– Что случилось? – Мама уселась напротив, её глаза, мягкие, но внимательные, устремились на Алису.

– Это странная история, – начала Алиса, накручивая локон на палец. – Мне позвонили вчера. Из Сочи.

– Из Сочи? – удивлённо переспросила Наталья.

Алиса кивнула.

– Юрист сообщил, что тётя Мария умерла.

Наталья Васильевна тяжело вздохнула, её лицо на мгновение приобрело выражение глубокой скорби.

– Как жаль. Моя дорогая сестра… И что делать дальше? – спросила она.

– Похороны уже прошли. Она оставила мне наследство. Гостевой дом. Представляешь?

Мама молчала, обдумывая услышанное. Она поднялась с кресла, подошла к окну и, глядя на сад, заговорила:

– Мария была очень непростым человеком. Тяжелым. Она всегда знала, чего хочет, и шла к этому. Но она не умела прощать.

Алиса поставила чашку на столик и скрестила руки на коленях.

– Вы перестали общаться много лет назад. Почему?

Наталья повернулась к дочери, её лицо выражало лёгкую грусть.

– Мы с ней всегда были очень разными. Она была яркой мечтательницей и считала, что я выбрала примитивный и лёгкий жизненный путь. Что остаться в Петербурге, выйти замуж, создать семью – это значит предать её. Предать наши мечты о переменах. Она всегда жила борьбой, и всё, что не похоже на это, казалось ей слабостью. Сестра долгие годы была управляющей этого дома отдыха в советское время, а во время перестройки ей удалось оформить этот дом на себя. С тех пор, как ты знаешь, мы почти и не общались. Это был ее выбор.

Алиса задумалась.

– Она была сильной, но ее одиночество… Мне кажется, это было вынужденно, что она не хотела быть одна.

– Возможно, – согласилась Наталья. – Она оставила тебе это наследство, потому что видела в тебе себя.

Алиса снова взяла чашку, согревая руки о её бока. Тёплый аромат чая обволакивал её, но мысли оставались холодными и ясными.

– Этот дом, – начала она, медленно подбирая слова, – я не представляю, что с ним делать.

– Почему? – спросила Наталья, присаживаясь обратно в кресло.