– Что?

В голове у девочки будто стучал паровой молот, в горле пересохло – так плохо ей ещё никогда не было. Нежина не понимала ни звука из того, что говорила директриса, но по напряжённому тону и постоянно повторявшемуся имени подруги поняла, что речь идет о ней.

– Что случилось? – чуть громче чем надо повторила она, качая головой, стараясь унять неприятный звон в ушах.

– Тише, – торопливым шепотом произнесла Лидия, боязливо оглядываясь на дверь. – А теперь слушай меня очень внимательно: времени на более подробные объяснения у меня нет.

Директриса повторила, напряжённо вглядываясь в лицо девочки.

– Агата сбежала. А до этого порылась в моём кабинете и прихватила с собой документы. Но не свои. Она взяла твою метрику.

Нежина потрясла головой, потому что ей показалось, что Агата вроде как сбежала, при этом присвоив чужое имя. Точнее, не чужое. Она забрала единственное, что принадлежало только Нежине, – имя самой Нежины.

– Что? – ещё раз повторила она и растерянно, ожидая, что Лидия вот-вот рассмеётся, улыбнулась. Не верящая в возможность бегства подруги, которая не сочла нужным поставить в известность о собственных планах, Нежина окончательно потеряла голову от того, что видела собственными глазами, и того, что ей приснилось; на секунду ей стало страшно: не повредилась ли она рассудком?

– Приди в себя! – шёпотом рявкнула директриса и отвесила девочке звонкую пощёчину. Нежина охнула, схватилась за щеку, немедленно запылавшую острой болью, но в голове загадочным образом прояснилось, и раздражающий звон исчез.

Лидия крепко схватила Нежину за руки. Чрезмерная серьёзность её тона пугающе перехлёстывала через край.

– Слушай и не перебивай: это очень важно. Мадам Гроак уже тут, и мне надо предоставить ей кого-то. Раз Куммершпик теперь непонятно где, то придётся отдать Неизвестную. Ты поняла? Теперь ты Агата, найденная в мусорном бачке. Повтори.

Нежина машинально произнесла чужое имя:

– Я Агата, найденная…Но, директор, зачем все это? Не лучше ли признаться в том, что произошло на самом деле?

Лицо Лидии исказилось.

– Пусть тебе в страшном сне не приснится признаться, что ты Куммершпик! Куммершпик будут искать и не найдут, а Неизвестная не представляет ценности. Иногда лучший способ спрятать что-либо – это положить на виду!

Лидия говорила, говорила горячо и убедительно, но Нежина, как ни пыталась, не могла уловить смысл её слов. Сердце девочки сжималось от пронзительной тоски, а губы помимо воли шептали одни и те же фразы:

– Я ничего не понимаю…Я ничего не могу понять…

Замершее в настороженной неподвижности красное от натуги и волнения лицо Лидии зашевелилось, она горячо и быстро зашептала, схватив Нежину за плечи:

– Тебе и не надо ничего понимать, просто сделай так, как я тебе говорю, и не дай Бог тебе в очередной раз сделать глупость и распустить свой длинный болтливый язык. И ещё: никому не верь!

– Но, директор…

– Никаких но! – Лидия усталым жестом потёрла виски и с нажимом добавила. – Тебе придётся сделать так, как сказала я. Подчиниться не значит согласиться. Мудрый знает это. Плохо, что ты не знаешь.

Резко опустив руки и избегая смотреть на девочку, Лидия быстро прошагала к окну. Квадратные каблуки давно немодных туфель вдавливали паркет, оставляя цепочку маленьких квадратных кратеров прямо рядом со свежими царапинами, которых еще вчера не было. Длинные полоски, будто от когтей сопротивлявшегося зверя, протянулись от кровати до двери. И если бы Нежина была бы не так растеряна, то непременно обратила бы на них внимание. Как и на наспех приколоченную дверцу тумбочки, которую словно оторвали в пылу драки и небрежно поставили на место. Но сейчас, ошарашенная, раздавленная, она сидела, съёжившись, на кровати и смотрела на мелко подёргивающуюся спину директрисы. Не оборачиваясь, Лидия нарочито громко бросила: