– Давай разыщем Питти и вернем его на место, хорошо?

Джек молча кивнул. Но вряд ли своенравная девчонка с пышными локонами успела это заметить – она уже прошмыгнула обратно в коридор, где с нетерпением переминалась с ноги на ногу, слегка покачиваясь в такт каждому своему движению.

Мальчику не оставалось ничего другого, кроме как послушно последовать за ней.

– О юность, – многозначительно каркнула мертвая птица, когда дверь комнаты захлопнулась за Джеком с приглушенным стуком, и внутри остался лишь Пыльный Ворон и потрепанное беличье чучело. – Явление настолько же прекрасное, насколько и безрассудное.

Вместо ответа Леди Белка лишь подмигнула давнему приятелю глазками-бусинами, и из ее уха на старинный комод просыпались осколки миндальных скорлупок.

– Выходит, домом на самом деле заправляет старая одноглазая Матильда? – уточнил Джек, с интересом разглядывая блестящий кухонный топорик.

Его собственное отражение в нем казалось несуразным: выпуклый металл деформировал угловатые мальчишеские черты, придавая им комичную уплощенность.

– Вроде того, – кивнула Энни, тряхнув своей темно-каштановой гривой. – Матильда не только личная помощница мистера О, но и горничная, и кухарка. А еще она присматривает за колючками в саду и каждый год подкрашивает ржавчину на ограде, окружающей особняк. Когда-то эти задачи выполняли разные люди, но со временем все они покинули дом. Почему-то никому не хочется задерживаться здесь надолго. Странно, правда?

Продолжая задорно шлепать босыми пятками по ступеням, девочка обернулась на ходу, бросив на Джека выразительный взгляд огромных оливковых глаз, в которых сквозило искреннее непонимание.

– Конечно, если подумать, – поспешно добавила она, не давая Джеку произнести в ответ ни слова. – В Доме поющих стен и правда бывает весьма скучно. Но, на мой взгляд, здесь гораздо лучше, чем во всех прочих домах, в которых мне приходилось бывать.

Она бегло пожала плечами, будто мысленно осуждая всех, кому пришелся не по нраву этот кособокий каменный исполин с узкими окнами.

– И много постояльцев здесь сейчас живет? – поинтересовался Джек, когда девочка с фарфоровой кожей наконец затихла. – Пока что я не встречал никого, кроме Матильды, дедушки Оливера и тебя.

Вдоволь наигравшись с увесистым топориком, нагло похищенным из кухни, расположенной на втором этаже, Джек сунул его за пояс. И ускорил шаг, пытаясь нагнать суетливую Энни, которая уже успела преодолеть целый лестничный пролет.

– Вообще-то, сейчас здесь нет никого, кроме нас, – с легкой грустью проговорила девочка, вновь заполняя сумрачный холл своим звонким голоском. – Недавно в доме останавливался один ворчливый старикашка с большой бородавкой на кончике носа, но он исчез как раз незадолго до твоего появления.

– Исчез? – настороженно переспросил Джек.

Что-то ему в этом слове крайне не нравилось. Уж не по той ли причине, что слишком часто оно упоминалось в отношении людей, рискнувших обрести приют в этом странном месте?

– Ну да, – зазвенел безмятежный девичий голос. – Люди всегда появляются здесь внезапно и столь же неожиданно покидают дом. В некоторых спальнях до сих пор лежат их вещи, так что иногда я копошусь в них от скуки.

И, будто спохватившись, что после такого признания Джек может подумать о ней плохо, Энни метнула в его сторону испуганный взгляд и быстро прощебетала:

– Они бросили свои вещи, верно? Значит, теперь они ничейные. Ведь так?

– Думаю, да… – мальчик в смятении поскреб светлый затылок. – А тебе не кажется это… Ну, не знаю… Необычным?

– Ты это о чем?

Девочка остановилась у безрадостно-черных колонн, подпирающих арочные своды потолка. И без особого удовольствия уставилась на один из жутких портретов, обосновавшихся на гранитном основании столба.