– Бабуля, ты уже здесь? Привет. Извини, я еще ничего не приготовил… Сейчас, подожди чуть-чуть, все будет.

– Да кто бы сомневался, – буркнула гостья. – Никогда у тебя для бабки родной ничего нет, корки хлеба не допросишься, – Сева привычно вздохнул, сглотнул несправедливые упреки, и молча пошел на кухню. Бабка доорала в спину: – Дочь вообще умотала с полюбовником своим, не звонит не пишет… Так еще и внук бабку голодом решил заморить.

– О! Вызываем чувство вины! – воскликнула Катерина. – Какая прелесть! И как профессионально! А не приходило тебе в голову, что он не успел ничего приготовить, потому что встреча у вас назначена на шесть, а сейчас только половина пятого? Кое-кто приперся на полтора часа раньше!

Бабушка брезгливо поморщилась.

– Как ее отключить?

– Что? – растерялся Сева, возвращаясь в комнату.

– Мне твой дом не нравится. Отключи!

– Бабуля, это – никак. Катерина живая, ее не отключить.

– Мать твоя вертихвостка, сам такой же, и дом у тебя гадостный.

Сева стушевался, он был хорошо воспитан и не привык спорить со старшими, но не такова была Катерина!

– Ага! Только ты, ведьма старая, эталон совершенства! – радостно воскликнула она. – Чего явилась? Ты в гости пришла, так веди себя прилично. Ишь ты, выискалась тут инквизиция! На себя посмотри! Кто тебя любит? Кто тебя ждет? Кто о тебе печалится? Даже внука родного принять не может, все со своей критикой! Сколько тебе лет? Так и не научилась характер в узде держать? Да ты молиться должна на такую дочь, что такого чудного парня воспитала! А ему самому – должна носки вязать и пирожки печь!

Бабка картинно схватилась «за сердце».

– Ах! У меня сердечный приступ, вызывай скорую!

– Сердце с другой стороны, – холодно подсказала Катерина.

Сева нервно начал искать телефон.

Бабка подбежала к окну.

– Помогите! Инфаркт! – заорала она в закрытое окно, видимо, белкам. Потом осознала, что зрителей там нет, и форточка не открывается, метнулась на кухню, к другому окну.

Катерина фыркнула.

– Хватит прикидываться! При сердечном приступе ты не сможешь скакать от окна к окну в ожидании «скорой»! И если ты скачешь – значит, нет у тебя никакого сердечного приступа!

Та остановилась. Задумчиво посмотрела в угол, где располагались динамики Катерины.

– Но мне же больно! – категорично и с претензией доложила она.

– Верю. Хлопни успокоительного. Сева, у нас валерьянка есть? Накапай в стаканчик. Нервы-нервы…

– Да как ты можешь так разговаривать со старшими… – попыталась «выстрелить» последним аргументом бабка.

– А у меня низкая социальная ответственность.

– Сердца у тебя нет!

– Однозначно, – согласилась Катерина. – Зато есть память практикующего психолога. А еще – отсутствие возрастных авторитетов.

Бабка решительно схватила сумку и направилась к выходу.

– Отвези меня домой! – приказала она внуку.

– Такси ей вызови, – парировала Катерина. Сева согласно кивал, но в полемику не вступал. Молча набирал на телефоне заказ.

– Больше ноги моей здесь не будет! – завизжала бабка.

– Пока вести себя не научишься – точно не будет. Кто тебя пустит, хамку такую. И пирожки учись печь.

Бабку затрясло от ярости. Говорила она как бы с внуком, но тот не реагировал, полагая, видимо, что «если женщины дерутся – лучше в драку не вступай».

– Звонить будешь – трубку не возьму! Стучать будешь, молить, на коленях ползать – не взгляну даже!

– Ага. Тешь себя, – веселилась Катерина. – Перед тобой все свое уже отползали, пойми ты, наконец. Мания величия прикольна только при наличии хоть какого-то величия, а я как-то сомневаюсь, что ты и раньше-то что-то из себя представляла. Надо же! Ползать перед ней! Прям порадовала, плесень!