– Я могу поставить голосовое управление, но бот может увидеть в тебе бота, и я не знаю, чем это все закончится…

– С чего бы меня приняли за бота?

– Ну, у тебя голос не совсем… как бы… А что ты хочешь посмотреть?

Она задумалась.

– Тут выяснилось, что из моей памяти исчезло шестнадцать лет. Так что… удиви меня. В хорошем смысле этого понятия.

Весь оставшийся день они смотрели кино и обсуждали увиденное. Около одиннадцати вечера Сева пожелал спокойной ночи и отправился спать. Завтра ожидалась суббота. В комнате погас свет, дом погрузился в темноту, тишину и размышления.

Катерина не показывала страха, но ей было страшно. Она позволила потоку мыслей бесконтрольно политься через сознание.

«Азы любого психолога: отрицание-гнев-торг-отчаяние… скорее бы дойти до принятия. Уже пора-пора… Да, у меня нет ничего, кроме меня. Но это же круто. Живое сознание… Кто-то из психологов говорил, что сознание невозможно без тела… Кто? Курпатов, кажется. Плюнуть бы еретику в левый глаз. Кстати, мы с ним одногодки. Это тут причем? Курпатов не верит в душу, с его точки зрения, душа – это побочный механизм тушки тела. Этот гад настолько убедителен, что просто жуть! Он вообще жив там еще? А Черниговская – верит в душу. Она – тоже убедительна. Кому я хочу верить? Душа живет в мозге, или душа – продукт мозга?

Как же чешется кухня… Стоп! Что я только что подумала?! «Чешется кухня»?! Все, начинаю сходить с ума… Сумасшедший дом в прямом смысле этого слова! Это забавно, да…»

Ей вспомнились фильмы ужасов, который они видела еще «в той» жизни. И, хотя про сумасшедшие дома она ничего такого не припомнила, но и призраки, и какие-то неведомые барабашки в памяти всплыли и даже позабавили.

Постепенно мысли путались, волнения утихали, и Катерина погрузилась в сон.

Сон провел ее сквозь все упомянутые этапы, застряв ненадолго на отчаянии. Но утром Катерина взяла себя в руки. И в ее голосе звучали только бодрость, оптимизм и решимость.

Едва ее новый квартирант вышел из спальни, как был застигнут жизнерадостным возгласом.

– Доброе утро, Сева! У нас масса дел на сегодня!

– Дела? Какие? – сонно поинтересовался он. И добавил: – Доброе утро.

– Сегодня – суббота! Сегодня же суббота? Пора обустраиваться!

– Что делать? – не понял он.

– Здесь скучно. Дизайнер как-то не сильно напрягался, когда тут все проектировал. Я бы даже не назвала этого сатрапа дизайнером. Глазу не за что уцепиться. Уволить гниду!

– Почему? – не понял Сева то ли спросонья, то ли не находил в интерьере ничего ужасного.

Катерина фыркнула.

– Сева. Вот дали тебе техническое задание: составить интерьер для инвалида, которого даже с места сдвинуть нельзя. И как же надо не любить людей и свою профессию, чтобы придумать вот ЭТО! Вообрази, что бессчетное количество единиц времени тебе нужно смотреть на эти стильные аляповатые картины, в которых ни добра, ни загадки! Отловить бы этого дизайнера, да заставить любоваться на свою работу с утра до вечера!

– И что ты предлагаешь? – миролюбиво спросил Сева. Катерина поняла, что парню приходилось жить в семье с несносной женщиной – такое терпение не появляется из неоткуда, а в буддизме парня трудно было заподозрить.

– Стиль хюгге! – вынесла свое решение Катерина. – Он наверняка уже не так моден, как шестнадцать лет назад, а значит, на рынке есть масса премилых вещичек за полцены от тех, кто «наигрался». Но сначала попей кофе.

– Спасибо. Кофе – да… и поесть бы еще чего-нибудь…

– Иди, ешь. Я могу видеть, что на кухне – зрение переключается. Странно это все, кстати.

Она пронаблюдала, как парень приготовил себе яичницу, отметила, что не чувствует запахов. Опечалилась. Обрадовалась. Сдержала несколько комментариев. Выиграла битву с самой собой по предотвращению ненужных советов, которые вот прям сыпались в мозг, как из рога изобилия. Дотерпела до конца завтрака.