Нормально закончил школу. Без пацифистских закидонов и попыток «откосить» отслужил положенный срок связистом в береговой охране на Балтике. Не совсем флотский, но влюбившийся в море бесповоротно. Демобилизовавшись, поступил, правда, на льготных условиях, в Плехановский институт. Почему в Москве, а не на родной сибирской земле?

А как иначе, если единственный родной человек, сестра, обосновалась в Подмосковье. Там, в военном городке, «…лейтенанту Семёнову С. И. с супругою» по прибытии была выделена командованием приличная квартира. А настырный и пробивной однокурсник Иннокентий, коренной калужанин, удачно женившийся по окончании ВУЗа на дочке большого московского чиновника, сделал мне предложение, отказаться от которого выглядело бы верхом неприличия. Вот это и есть причины, по которым я пришвартовался к столице.

Если откровенно, всё в жизни складывалось достаточно ровно. К тому же, в обозримой перспективе вызревало ещё одно радостное событие – Маша где-то ближе к зиме должна родить себе и Сергею дочку, шестилетнему Ромке сестрёнку, а мне племянницу. Всё хорошо на беглый взгляд со стороны и перспективы высвечиваются радужные. Тут бы и воскликнуть: «Остановись мгновенье!» ан, шиш вам, неостановимо время! И сие – факт неопровержимый. А в подтверждение этому, случай.

Не смешной, так забавный.

Удивительный подарок сделала Лена в связи с моим днём рождения. Мы решили отметить это событие вдвоём, в небольшой уютной кафешке. Милое заведеньице, если немного спуститься от памятника Пушкину вниз, по Тверскому бульвару. Проходя неспешно мимо дома Герцена, я с замиранием сердца и завистью поглядывал на окна, за которыми вострили поэтические перья студенты Литературного института. А потому и с завистью, что не давала мне покоя одна сердечная заноза, о которой я и самому себе боялся лишний раз напоминать.

В подростковом возрасте я перечитал почти все книги из поселковой библиотеки о морских путешествиях и о покорителях Арктики. Челюскин, Седов, Нансен, Амундсен… Какие имена! Какие судьбы! Мало того, что я страстно мечтал служить во флоте, я, боязно сказать, задумал написать большой приключенческий роман о людях, беззаветно влюблённых в эту опасную, загадочную и величественную стихию. Под никому не доступным спудом свято хранилась толстенная тетрадь с дневниковыми записями и фрагментами текста, которым долженствовало в будущем войти в основной сюжет.

Да, хотел стать моряком. Зимой обтирался снегом, вокруг Некрасовки закладывал свою личную лыжню длиной в двенадцать километров, набивал песком сшитые Машей мешочки вместо гантелей… Готовился. Но служить выпало не на море, а рядом с ним. Десантно-штурмовой батальон морской пехоты Балтийского флота, связист. Форма, конечно, общевойсковая, но тельняшка! В детстве была у меня эта бело-полосатая мечта всех пацанов – тельняшка. Даже две. Вторую подарила мама на день ВМФ.

А первую я украл по темну с верёвки в дальнем дворе, за школой. До сих пор помню морозный запах и демаскирующий грохот от немнущейся, окоченевшей на ветру, стираной матросской рубахи. Добыча будоражила во мне неуёмную радость и подстёгивала настигающим страхом.

Мать отодрала за уши так, что левое опухло и неделю выпирало из-под шапки. Втроём, с мамой и тельняшкой ходили к тем соседям возвращать и извиняться. Я тогда плакал предпоследний раз в жизни. Последний – на похоронах моей самой дорогой.

К писательской когорте относить себя не думал, но и надежды на счастливый случай не отбрасывал. Почему у меня нет такого права – написать роман о море? Пусть я служил рядом с этой стихией, но душа была ею покорена навек!