– Йоко Риббок, девятнадцать лет. Воспитывался матерью-одиночкой, которая склонна выпивать. Несколько раз бросал школу. Учится в техникуме. Успел поработать грузчиком, разнорабочим, курьером, уборщиком, разносчиком пиццы, работает с тринадцати лет.

– Ого, – удивилась я. – А по нему и не скажешь, симпатичный в общем-то парень.

– Простоватый, да. Но по-своему умён, практичен, ведь он работал на этих работах не от хорошей жизни. И школу бросал не из-за лени, а из-за необходимости постоянно добывать деньги и помогать несчастной матери. Фактически заменил госпоже Риббок её мужа, умершего от передозировки наркотиков, – рассказала Айра.

– Карамба, – выдохнула я. – Непростая судьба. Я начинаю догадываться, почему он и Беатрикс сдружились. У них похожие семейные неурядицы. У Беатрикс семья чересчур правильная и контролирующая мама, у Йоко семья чересчур неправильная, но в этой противоположности и возникло притяжение.

– Но мы не собираемся разбираться в психотерапии семей. Нам нужно найти пропавшую девушку, – напомнила Сильви. – У профессора Шенгли душа болит за дочь, он впал в отчаяние. Будет большая трагедия и шок, когда вернётся госпожа Шенгли и узнает, что дочери нет. Госпожа Шенгли ведь ничего не знает, профессор принял решение ей пока не рассказывать. И когда Беатрикс вернётся, профессор ничего не станет говорить бывшей жене, что дочь куда-то уезжала.

Я подумала про себя – что за странные отношения у супругов? Их дочь сбежала, возможно, в беде, ей нужна помощь, внимание! А они скрывают друг от друга всё время что-то. Потому-то дочь и сбежала, раз такая обстановка в семье. Но я не психолог, тут уж не мне судить.

–Ты уже поняла, для чего мы тебя позвали, Клот? – Айра проницательно посмотрела на меня.

Мне хватило двух секунд, чтобы сориентироваться:

– Найти Беатрикс в этом Вью.. Вьюрзр… Вьюз… а, карамба, в этом посёлке, и вернуться с ней домой. Да, я всё поняла. Кроме, разве что… почему я?

– Всё не просто, – покачала Сильви головой. – Понимаешь ли, профессор уверен, что Беатрикс может проявить упрямство, не пойти на контакт с теми, кто её хорошо знает и кто пустится её искать. Он уверен, что дочь будет прятаться от всех. То есть он сам убедительно просил не посылать ей вслед знакомых взрослых. Он просил, чтобы это был независимый человек.

– Профессор полагает, что его дочь не только жива, а что она вместе с Йоко живёт в этом Вьюрзбурге в гостинице или съёмном доме. Эта его теория имеет право на существование, потому что сам профессор не чурается такой романтики уехать от дома за тридевять земель и пожить в палатках на лоне природы. Он уверен, что в Беатрикс играет его кровь, и считает, что знает свою дочь, её устремления как свои собственные, – подсказала Айра.

У меня только два выбора: принять эту миссию или отказаться, сославшись на неотложные дела. А времени на раздумья нет. Айра и Сильва выжидательно смотрят на меня.

– Я сделаю всё, что смогу.

Агент Спенсер по-деловому улыбается:

– Приятно это слышать. Мы знали, что ты согласишься.

– Мне тоже приятно, что мне доверили такое серьёзное дело. Какие будут подробности?

– Ты отправишься во Вьюрзбург завтра. Не откладывая. Каждый день на счету. Ты должна найти Беатрикс, познакомиться с ней и уговорить вернуться домой.

– Хорошо, – кивнула я. – Вы мне дадите на руки материалы для ознакомления?

– Разумеется, вот, держи, это тебя. Это очень конфиденциально, только для ваших глаз, – Сильва передала мне папку.

Я пролистала её. Помимо уже прочитанной записки Беатрикс-Кляксы, там лежали фотографии Беатрикс в разных ракурсах, крупные – чтобы я сразу могла её узнать и опознать. Ещё там лежала карта местности, сильно отдалённой от нашего города, с указанием ближайших населённых пунктов.