– В чём дело, капитан? Я в отпуске…

– Извиняюсь, товарищ майор… У нас – ЧП! Товарищ полковник просил вас задержаться…

Андрей мысленно выругался. Полковник Верстовой, начальник городского управления внутренних дел, имел дурную привычку выдёргивать сотрудников из законного отпуска, причём необязательно по какому-то серьёзному поводу.

– Что именно произошло, капитан?

– Пожар с человеческими жертвами, – коротко отрапортовал Лукошкин.

– А подробнее?

– Сегодня, между семью и восемью часами утра, в молельном доме баптистов-евангелистов, что на Кузнечном взвозе, дом шестнадцать, возник пожар. Выгорели полностью жилая пристройка и большая часть молельного зала. Пожар потушили эмчеэсники. Под рухнувшим перекрытием обнаружили тела трёх человек…

– Так, Лукошкин. Я понял. – Рокотов постарался придать голосу необходимую твёрдость. – Одного не пойму: зачем я-то понадобился? Вы что, не сможете сами провести все предварительные действия? Прокурорские на месте?

– Д-да… – с запинкой произнёс капитан.

– Ну и?..

– В том-то и дело… Это они, вернее, она вас и затребовала…

Теперь настала очередь запнуться Андрею. «Она», то есть Альбина Бортнюк, старший следователь следственного управления по Усть-Манской области, была давним тайным недругом Рокотова и… одновременно его бывшей женой. Как же порой бывают злопамятны и мстительны бывшие супруги!

Они познакомились ещё на третьем курсе в институте. Очаровательная, весёлая Аля быстро завладела сердцем романтического юноши по имени Андрей. Они мечтали вместе идти по жизни, борясь с преступностью, рука об руку, в светлое и справедливое будущее… Гм-м!.. И, как это часто случается, мечты разбились о действительность. Она стала матерью, а он продолжал ловить преступников, лишь изредка проводя время с семьёй. Но ведь женщине нужен мужчина, помощник и опора, а не лихой опер… И едва дочери исполнилось три года, Альбина выставила чемодан с вещами мужа за дверь. Какое-то время он пытался наладить отношения, но Альбина оставалась непреклонной. Она вызвала из Новосибирска свою мать – отныне бабушку, «железную леди», бывшего директора одного из крупных промышленных предприятий, сама же продолжила карьеру работника Следственного комитета. И с той поры для Рокотова не было почти ни одного серьёзного дела, где бы участвовала областная прокуратура – а позже, после известной реформы, следственное управление, – его представителем неизменно становилась Альбина Львовна Бортнюк (сразу после развода она вернула себе девичью фамилию).

Из спальни выглянула Ирина. Всмотрелась в мрачное лицо мужа, вздохнула.

– Всё так плохо, Андрюша?

– Хуже не бывает. – Рокотову стыдно было поднять глаза на жену. – Пожар со смертельным исходом… Следком затребовал моего присутствия.

– Почему именно тебя?

– Не знаю… Они имеют такое право!

– Это надолго? – уже совсем грустно спросила Ирина.

– Ну, по крайней мере, сегодня мы точно уже не уедем… – Андрей старался не смотреть на неё.

– Ладно. Иди работай. Я сдам билеты… Или нет, перерегистрирую на… послезавтра. Хорошо?

У Рокотова защипало в носу от острого чувства стыда и злости одновременно. От стыда перед этой удивительной, необыкновенно доброй и мудрой не по годам женщиной, и от злости на себя, так бездарно и бездумно расходующего эти доброту и мудрость в угоду амбициям другой, вместо того чтобы рявкнуть, стукнуть кулаком, послать по соответствующему адресу!.. И ведь на самом деле он мог бы вот сейчас приказать Лукошкину разобраться с ЧП без него на совершенно законном основании – приказ об отпуске уже подписан. А что до капризов госпожи старшего следователя – это её проблемы…