– В том-то и дело, что не выбирали, – поджала губы Марина, поблагодарив за газету. – Но не отчаивайтесь, я только что с совещания в префектуре, в следующем году все дома переведут в государственную управляющую компанию «Жилищник».

– Только в следующем году? – разочарованно протянула я.

– Ничего, ждать осталось немного, – обнадёжила меня Баташова.

12 июня 2014 года, четверг.

Позвонила Александре Андреевне, чтобы передать ей котлетки из сёмги, которые она просила ей купить в Новоарбатском гастрономе. В трубке слышался шум, видимо, рядом кто-то разговаривал. Когда я пришла, оказалось, что это Ирочка, которая уже вернулась с отдыха на Кипре. Она открыла мне дверь, сухо поздоровавшись со мной.

– Как вы загорели! – восхитилась я совершенно искренне. Она действительно выглядела как негритянка в своём белом махровом халатике, с модной короткой стрижкой.

– Только недавно приехала, – немного смягчилась Ирочка.

– Вы не выписываете газету «Московский комсомолец? – спросила я.

– Нет. А что?

– Там в последнем номере очень интересная статья о ТСЖ в доме на Ленинском проспекте. Кстати, вы получали от новой управляющей компании счета на оплату? Вы будете их оплачивать?

– Конечно, я уже заключила с «Арбат-сервис» договор, – важно сказала Ирочка.

– А мне, видимо, придётся переходить на прямые расчёты с ресурсоснабжающими организациями. Я не хочу платить непонятно за что «Арбат-сервису» по завышенным тарифам, – сказала я.

– Ваше право, – снисходительно ответила Ирочка.

– А вы знаете, что жители дома в Староконюшенном, который обслуживает «Арбат-сервис», сейчас жалуются в муниципалитет и просят их избавить и от этой управляющей компании, и от ТСЖ в их доме. Сначала «Арбат-сервис» присылал им небольшие счета, а потом всё больше, больше. Уже самый маленький счёт перевалил за 15 тысяч. И жаловаться некому – это частная компания.

Ирочка изменилась в лице, но ничего не ответила. Я отдала Александре Андреевне котлетки, попрощалась и ушла, оставив Ирочку в мрачном раздумье.

13 июля 2014 года, пятница.

Сегодня 13-е число, да ещё и пятница. Я решила из дому нос не высовывать, тем более что дождливая погода не благоприятствовала этому. Но около полудня позвонила Александра Андреевна:

– Вы сейчас дома? – спросила она. – Ирочка уехала до завтрашнего вечера, её сейчас нет. Вы не могли бы ко мне сейчас зайти, я хотела с вами поговорить. Только ничего не приносите, у меня всё есть.

Я не послушалась и, наспех перекусив и захватив с собой душистую монастырскую медовую коврижку и стаканчик с черешней, отправилась к Александре Андреевне, гадая, о чём она со мной хочет поговорить.

– Я хотела вам рассказать о своих отношениях с Ирочкой. Боюсь, что она вынашивает какие-то планы относительно меня. Я чувствую давление со стороны родственников.

– А что за родственники? – поинтересовалась я.

– Видите ли, Ирочка мне не родная внучка. Григорий Васильевич до меня был женат на одной женщине, она когда-то была известной спортсменкой-пловчихой, но потом спилась, вела разгульный образ жизни. У них был сын Виталик. Когда Гриша развёлся со своей женой, а это было ещё до встречи со мной, Виталик был уже взрослый, у него родилась дочка Ирочка, внучка Гришеньки. Он хотя был в разводе, но продолжал жить в одной квартире со своей бывшей женой. Она вела себя безобразно, Гриша был на грани нервного срыва. А познакомились мы так: я работала в оперной студии костюмершей и в антракте несла костюмы, а Гриша играл в оркестре, и в антракте вышел покурить, я проходила мимо и поздоровалась. А на следующий день Маша из бутафорской мне сказала, что кто-то со мной хочет познакомиться из оркестра. Я ей говорю: «Там же все женатые». Она мне ответила: «Нет, там есть один неженатый». А он был уже год как в разводе. Мы встретились, Гриша был очень интересный. Мне он понравился. Но я уже тоже побывала замужем. Замужество было неудачным, через полгода мы разошлись, и я решила, что вообще не буду выходить больше замуж, жила у своих дяди и тёти на Арбате. Они приютили меня, когда на фронте погиб мой папа, а мачеха вышла второй раз замуж, и я стала ей мешать. А у дяди с тётей погиб в самом начале войны их единственный сын, и они взяли меня к себе. Но скоро и я тоже получила повестку, и меня отправили на Ленинградский фронт.